Петр повернулся к Каамо. Усталости в нем как не бывало. Еще недавно сонные, глаза поблескивали остро, деловито.

– Давай наших парней сюда, Каамо! Будет им работенка… А ты, Кулу, вели раскладывать костры. Хорошо раскладывать, чтобы огонь горел ярче. И перестань хлебать это проклятое виски. Тебе надо уводить людей в лес, подальше от деревни…

 

 

2

 

Генерал Торнейкрофт приказал поднять по тревоге всю бригаду. Полку Джемса Лесли было указано идти на деревушку в лоб, чтобы первому атаковать буров Кофальофа. О том, что они там, говорили не только сигнальные костры. Разведывательный дозор видел бурские палатки и фургоны на поляне возле деревни.

Уже рассвело, и полковник Лесли хмурился: нагрянуть на бурский лагерь, когда он спал, было бы много выгоднее. Но спешить он все равно не мог, надо было дать возможность другим частям обойти буров и отрезать им дорогу в Лиденбургские горы.

Полк двигался в ротных колоннах. Лесли ехал верхом. Вид солдат, нестройно шагавших лесной дорогой, не нравился ему. Шли они понуро и расхлябанно, стволы винтовок смотрели в разные стороны. И это на глазах у полкового командира!..

Справа темнел еще не совсем проснувшийся, укутанный утренним туманом лес, слева, в поросли кустов, мирно рокотал и взбулькивал один из безымянных притоков Олифант ривер.

– Майор Гоббс, – окликнул Лесли старательного и глуповатого командира первого батальона, – на ту сторону речушки выслано охранение?

– Безусловно, господин полковник. Во всяком случае, я так полагаю.

– Безусловно или вы так полагаете? – Лесли едва сдерживал раздражение.

– Думаю, лейтенант Бертон догадался… Разрешите, я проверю?

– Нет уж, я сам, черт возьми, проверю это! – Полковник сердито послал коня вперед.

Однако догнать лейтенанта Бертона он не успел. Все тот же приток реки, петлисто изогнувшись, преградил дорогу. Брод был забит пушками, и пехотинцы толпились на берегу. Они были рады случаю немножко отдохнуть, закурить и позабавиться, перебрасываясь шуточками с артиллеристами. Полковнику проехать бы мимо, но злость на Гоббса просила выхода, и он, словно какой нибудь сержант, набросился на солдат и принялся наводить на переправе порядок, покрикивая.

– Гей, вы что, боитесь пупы замочить? А ну, марш вперед, вперед!

Конечно, сразу же зашумели и сержанты и сделались такими старательными, что каждого, казалось, надо бы наградить двумя медалями за усердие. Солдаты неохотно побрели в воду. И вдруг у самой переправы грохнулся снаряд. Люди и сообразить толком ничего не успели, как на другом берегу разорвался второй, – бурские пушкари безошибочно взяли брод в артиллерийскую вилку. Упал первый убитый.

«Засада! Но велика ли? Сумеем ли прорваться?» – лихорадочно подумал Лесли и вновь недобрым словом помянул майора Гоббса, а с ним и Бертона. Он приказал солдатам рассредоточиваться вдоль берегов, ожидая, что нападение буров последует из за речушки, откуда била их артиллерия.

Но буры сломали эти предположения. Нежданно в тылу тоже ударила пушка и послышалась частая ружейная стрельба. Из за поворота дороги вылетел опередивший свой батальон Гоббс.

– Назад! – бешено закричал полковник.

Лес гремел выстрелами. Солдаты метались, не зная, откуда еще ждать врага.

«Они с ночи поджидали нас тут, – понял Лесли, – приготовились к встрече, взяли полк в кольцо».

Было странно, что по нему не стреляли. Солдаты побросались в траву и кустарник, позалегли в них, а он крутился на коне по дороге, на виду, и все же по нему не стреляли.

– Э эй! – закричал кто то из за деревьев.