|
Это был стройный богатырь с кожей чуть светлее, чем у бечуанов. У него было продолговатое лицо с широким приплюснутым носом и редкой черной бородкой. Голову украшали страусовые перья, на щиколотках поблескивали браслеты из медной проволоки. Взяв ассагай в левую руку, которая держала высокий кожаный щит, размалеванный пересекающимися белыми и черными полосами, правой рукой негр поднял пучок травы. Это был знак миролюбия.
Поклонившись, незнакомец гордо выпрямился и заговорил густым, глуховатым басом. Некоторые слова и выражения походили на знакомые Петру бечуанские, он улавливал их смысл, но полностью понять этого негра не мог. Народы банту, населяющие Южную и Экваториальную Африку, имеют разные, хотя и очень близкие языки. Петр разобрал лишь, что перед ними какой то знатный зулус, по имени Чака. А негр говорил и говорил. Ян стал переводить.
Незнакомец рассказывал, что он вождь Чака, внук великого властителя зулусов Чаки, сына Санцагаконы. Великий Чака погиб от руки заговорщиков, во главе которых стоял его брат Дингаан. В 1837 году буры под предводительством Преториуса разгромили Дингаана, но скоро потерпели поражение от англичан, которые завоевали землю зулусов Наталь. Через три года другой брат Чаки, Мпанде, бежал к бурам и с их помощью сверг Дингаана. В 1879 году сын Мпанде, дядя молодого Чаки – Сечевойо, начал большую войну против англичан. Сначала он побеждал их, но в битве под Улунди был пленен, англичане вновь поработили зулусов, отец Чаки погиб в сражении. Теперь молодой Чака, как когда то его двоюродный дед Мпанде, ушел из своей страны. Он хочет пожить среди буров, научиться у белых их хитрости, чтобы потом, вернувшись, поднять народ и свергнуть ненавистную власть англичан. Чака верит, что он встретил друзей, Чака надеется на них.
В истории этого негра отражалась скорбная судьба всех зулусов. Некогда вольный и могучий народ теперь стонал и корчился под ярмом белых завоевателей. Огонь и пули, заговоры, подкупы и шантаж – все было пущено в ход и бурами, и британской державой, не устающей слать из за морей и океанов свои войска.
Ян, задумчиво глядя на зулусского воина, спросил на африкаанс:
– Ты не знаешь нашего языка?
– Чака знает язык буров, – улыбнулся негр.
Повернувшись к Петру, Ян сказал по английски:
– Что же с ним делать? Похоже, славный парень. Придется нам подождать караван, надо показать его Мору.
Негр опять улыбнулся и сказал, коверкая английские слова:
– Чака знай немножко язык врагов тоже. Чака все знай. Он два дня знай ваш сафари. Там есть главный вождь. Будем иди к нему?
Друзья переглянулись.
– Слушай, Чака, – сказал Ян, – начальнику отряда, его зовут Якоб Мор, не говори, зачем ты пришел сюда. Лучше вообще не говори с ним. Скажу я. Я скажу, что ты мой старый знакомый. Понял?
Чака помолчал.
– Якоб Мор – англичанин? – спросил он.
Теперь помолчал Ян.
– Англичанин, – сказал он.
– Чака понял, – тихо склонил голову негр.
2
Этот день, нежданно обернувшийся событиями и грозными, и радостными, начинался заурядно. Вымокшие под ночным ливнем и все таки выспавшиеся негры рабочие хлопотали у костров, готовя пищу. Деловитый бивачный шумок не заглушал звонкую птичью разноголосицу. Лишь изредка дико взревывал какой то беспокойный бык среди привязанных к фургонам волов.
Петр осматривал рабочий инструмент. В помощники себе он выбрал пожилого рассудительного Секе. Еще на руднике он приметил этого спокойного и сообразительного человека с проседью в курчавых волосах. Тут же вертелся Каамо. Не мог же он пропустить момент, когда Питер, вскрыв землю, укажет, где лежит золото. |
