|
Скоро начнется праздник, а ты знаешь, что один взгляд на обедающего дракона может отбить аппетит у обитателей холдов. Идите, идите. Кант, вылезай из вейра. Вслед за девочкой Ф'нор вышел из спальни. Последнее, что видела Брекки – изумленный взгляд Канта, которого Миррим тянула за ухо. "Они ушли… покинули меня… – с внезапным ужасом подумала Брекки. – Оставили одну…" «Я здесь, с тобой», – напомнил Кант. И два файра с обеих сторон любовно прильнули к ее щекам. «Я тоже с тобой», – сказала Рамота. «И я», – добавил Мнемент. И, смешиваясь с их беззвучными голосами, раздались голоса всех других драконов – мягкие и успокаивающие. – Ну, – возвращаясь в спальню, довольно сообщила Миррим, – теперь они поедят и скоро вернутся обратно. – Она приступила к обходу комнаты, гася светильники на стенах. – Ф'нор сказал, что ты не хочешь оставаться одна, так что я побуду здесь, пока он не вернется. «Я не одна», – хотела сказать девочке Брекки. Но веки ее смыкались, и спустя мгновение она уже провалилась в глубокий сон. * * * Лесса обвела взглядом чашу Вейра, круг столов, за которыми пировали запозднившиеся гости. Грусть лежала у нее на сердце – грусть, для которой, казалось, не было причин. Жители холдов и мастера, родители новых всадников, сами подростки, то и дело бегавшие приласкать своих дракончиков, да и постоянные обитатели Вейра выглядели довольными; ни вражды, ни горечи не звучало в их смехе и речах. Тем не менее, печаль томила Лессу – и сознание, что она не может избавиться от нее. Брекки пришла в себя; конечно, она сильно ослабела, но опасности потерять ее больше не было. Ф'нор рискнул покинуть девушку, чтобы оказать уважение гостям и выпить с ними чашу вина. Силы Ф'лара восстановились, и, кажется, он понял, что кое какие из его новых обязанностей лучше передать помощникам. И даже Лайтол, донельзя расстроенный тем, что Джексом прошел Запечатление с этим маленьким белым драконом – кстати, как это могло случиться? – даже Лайтол ухитрился напиться, благодаря заботливой опеке Робинтона, который наливал ему кружку за кружкой. Сейчас эти двое горланили песню – самую непристойную из всех, известных арфисту. Управляющий Руатом безбожно перевирал мелодию – хотя, и удивлению Лессы, у него оказался довольно приятный тенор. Она подумала, что Лайтолу больше подошел бы бас – как и любому человеку столь мрачной натуры. Поигрывая кусочком хлеба на тарелке, Лесса осмотрела стол. На этот раз женщины Маноры превзошли себя: птица, фаршированная пряными овощами и фруктами! В результате характерный для дичи острый привкус смягчился. Сваренная на пару каша из зерен речных злаков оказалась восхитительной – можно было разглядеть каждую нежную крупинку. Свежие травы, должно быть, привезли из Южного. Лесса отметила, что об этом нужно потолковать с Манорой. Им не к чему неприятности с Т'кулом… Может быть, травы собрал Н'тон, когда отправился в свою экспедицию за личинками? Ей всегда нравился молодой всадник. Теперь она узнала его лучше. Интересно, чем они с Ф'ларом заняты – встали из за стола и отправились в комнаты… Она подумала с раздражением, что и все эти дни они там пропадали. Наверное, дрессируют своих личинок… Может быть, ей тоже тихонько ускользнуть? Нет, придется сидеть здесь… Невежливо, если они оба покинут гостей. К тому же, люди скоро разъедутся. Что им делать с юным Джексомом? Она осмотрелась вокруг и сразу же нашла мальчика – по белой шкуре его дракона. Он был в группе подростков, купавших своих питомцев в озере. Да, дракончик просто очаровательный… Но что с ним будет дальше? И почему именно Джексом? Она порадовалась, что Лайтол напился в эту ночь, но завтра бывшему всаднику понадобится все его терпение. |
