…Последовавшие затем дни помнились Суэмбахамону смутно и отрывочно, какими — то отдельными, яркими, но не связанными между собой картинами… Сошедший с ума матрос, безостановочно бегавший по палубе и что — то кричавший… Крупные капли росы на какой — то деревянной поверхности, которые он жадно слизывал распухшим, неповоротливым языком… Блаженный, необъяснимо желанный вкус сырой рыбы, кусочки которой совал ему в рот Иринефер… Яркие незнакомые звёзды на ночном небе и указывающий на них удивлённо кормчий… Что же было потом, и где он сейчас?.

Суэмбахамон встал, огляделся.

В нескольких десятках шагов от себя он увидел папирусную лодку и узнал её: она была на борту корабля «Амон доволен». Теперь в его сознании всплыло и воспоминание, что он из неё выполз к реке. Значит, на ней приплыл он к этому незнакомому берегу. Египтянин невольно взглянул на океан, ища корабль. Но поверхность океана была совершенно пустынна.

Новый страх охватил странника: неужели он здесь совершенно один? Пошатываясь от слабости, египтянин двинулся к лодке, подошёл и отпрянул в ужасе. На дне с закрытыми глазами лежал страшно исхудавший, похожий на мумию, мёртвый Иринефер; его губы, растянутые в неестественной улыбке, обнажали ещё крепкие жёлтые зубы.

Суэмбахамон со страхом и жалостью несколько минут смотрел на своего верного кормчего. Иринефер умер! Вдвоём им было бы значительно легче, да и жизненный опыт его значит много. Какая жалость, что он умер!

Вдруг неожиданная новая мысль блеснула в мозгу египтянина. Может быть, Иринефер не умер, а просто в обмороке, как это было недавно с ним самим? Он пощупал его тело, оно было тёплым, он, казалось, ощущал даже слабые, едва слышные удары сердца. Воды! Воды! Вот, что сейчас требуется…

Схватив лежавший в лодке черпак, Суэмбахамон, преодолевая собственную слабость, двинулся к реке. Принеся воду, он стал лить её тонкой струйкой в рот Иринефера. Какова была его радость, когда, казалось, безжизненный кормчий начал, давясь, глотать жидкость. Веки кормчего затрепетали, силясь открыться… Внезапно чья — то отвратительно пахнувшая ладонь зажала рот Суэмбахамона; он почувствовал, что его руки тянут за спину. От потрясения, страха и слабости египтянин потерял сознание.

…Через тринадцать дней египтянин Суэмбахамон, бывший помощник градоправителя Фив, был торжественно принесён в жертву неведомым ему богам этой знойно — душной земли, так не похожей на родную Кемт.

Отчаянно боровшийся со жрецами Иринефер умер несколькими минутами позже…