Поездка дала Логану время обдумать свой отклик на магию, ощущения, которые она порождала, и что он должен сделать, чтобы жить с этим. Он понимал, что должен найти способ контролировать их, если не мог от них избавиться. Частое использование ужасной силы посоха могло вызвать привыкание, как любой наркотик. Он был рад, что оставил позади дни выслеживания и уничтожения рабских лагерей, что пошел на поиски странствующего морфа. Он нуждался в том, чтобы найти что–то новое, чтобы перестроить свой эмоциональный щит. Однако он прыгнул из огня да в полымя. Он сменил одну форму безумия на другую.

Уже приближались сумерки, когда они нашли дорогу, которую искали, двухполосный хайвэй, уходящий на восток от шоссе в предгорья возвышавшихся вдали Каскадных Гор. На данный момент они были почти у реки Колумбии, как прикинул Ястреб, и увидят ее утром. Они подвели вездеход и телегу в зону отдыха для путешественников на асфальтированной обочине, построенную в лучшие времена, и устроили свой лагерь. Они поужинали из своих уменьшающихся запасов — напомнив Логану в очередной раз, что им нужно раздобыть пропитание, — и когда закончили, разошлись маленькими группками поговорить перед сном.

Логан позволил, чтобы остальные собрались без него, добравшись до проржавевшего стола для пикника, чтобы посидеть в одиночестве. Он был удивлен, когда подошла Свечка и устроилась напротив него. Маленькая девочка долгое время ничего не говорила. Она просто сидела, глядя на свои ноги и на голые деревья, ее рыжие волосы ловили последние лучи уходящего солнца, означая приближение ночи.

Наконец, она посмотрела на него:

— Спасибо тебе за все, — сказала она.

Он непроизвольно усмехнулся.

— Не так уж много, за что благодарить.

— Ну, за то, что оберегал нас. — Когда он ничего не сказал в ответ, она быстро добавила: — Не только в ту ночь, но и во все другие разы тоже. Мы бы не забрались так далеко, если бы тебя не было с нами.

Он кивнул, смутно беспокоясь, что десятилетний ребенок может заставить его чувствовать себя неловко.

— Я просто делаю то, для чего был сюда послан, — сказал он, сам почувствовав, что ответ звучит как–то неубедительно.

— Нет, — сказала она, поднимая свое помрачневшее лицо, неотрывно глядя на него. — Ты был послан помогать Ястребу. Не нам.

Она была такая умная, подумал он. Она так много понимала.

— Я это знаю, — сказал он. — Но я также должен делать то, что считаю правильным. Помогать всем вам для меня правильно.

— Даже, если мы не обладаем магией?

— Даже так. Во всяком случае, Ястреб не очень–то обрадуется, если бы я сказал ему, что мы покидаем вас.

— Ястреб никогда нас не оставит, — сказала она. Она какое–то время изучала его. — Ястреб — наш отец.

Он кивнул:

— Я знаю это. Я знаю, что Сова — ваша мать. Может, я ваш дядя. Или что–то в этом роде.

— Ты — наш друг, — сказала она.

Он улыбнулся:

— Да, думаю, что так оно и есть.

Она не улыбнулась в ответ:

— Я просто хотела, чтобы ты знал.

Она встала и пошла прочь. Он смотрел ей вслед, удивляясь ее пониманию вещей.

Она знала лучше любого о том, как уберечь от опасности тех, о ком она заботилась. За исключением того, что она так не делала в последнее время, вдруг понял он. Сова рассказала ему про ее дар, дар, который столько раз спасал Призраков от опасности.

Однако Свечка не предупреждала их об опасности с тех пор, как появился он, дошло до него.

Что это означало?

Он наблюдал за Совой, как она закончила укладку посуды и припасов с помощью Речки и Воробышка, а потом собрала вокруг себя Призраков и прочитала им рассказ.