— Как все-таки несправедливо…

— В этом мире полно несправедливостей, Лэрри.

— А кого берут на твое место? Похоже, им нужен тип, который не создавал бы никому проблем.

— Анджелу Кук.

— Подойдет. Копам она, во всяком случае, понравится.

Хотя Лэрри считался моим другом, мне не хотелось обсуждать с ним в данную минуту перипетии этого дела. Мне требовалось посидеть в одиночестве и подумать о том, как быть дальше. Я приподнялся на стуле и посмотрел поверх окружавших мою ячейку легких четырехфутовых стенок на других сотрудников. Все они, казалось, напрочь обо мне забыли. Потом бросил взгляд в сторону застекленных офисов редакторов. Крамер стоял в своем «аквариуме» в полный рост и обозревал сквозь стеклянную стену новостной зал. Когда наши глаза через некоторое время встретились, он поторопился перевести взгляд на моего коллегу в соседней ячейке.

— И что ты теперь будешь делать? — спросил Лэрри.

— Я еще не думал об этом. Но собираюсь. Кстати, куда бы ты хотел пойти выпить — в «Биг Ванг» или «Шорт-стоп»?

— В «Шорт-стоп». В «Биг Ванге» я был вчера вечером.

— В таком случае в «Шорт-стопе» и увидимся.

Я хотел уже было повесить трубку, но тут Лэрри задал мне еще один вопрос. Весьма существенный.

— Он, случайно, не сказал, под каким номером ты проходишь?

Вот оно. Лэрри, ясное дело, хотел выяснить, каковы его собственные шансы на выживание в последнем раунде затеянного корпорацией кровопускания.

— Когда я вошел, он начал распространяться о том, какой я хороший работник и как трудно ему было принять это решение. А в конце сообщил, что в списке уволенных я числюсь на девяносто девятом месте.

Двумя месяцами раньше в редакции объявили, что в целях оптимизации расходов и ублажения наших корпоративных богов число постоянных сотрудников будет сокращено на сто человек. Так что я позволил Лэрри озаботиться на минутку вопросом, кто окажется сотым, а сам тем временем снова бросил взгляд в сторону офиса Крамера. Он по-прежнему стоял у стеклянной стены своего «аквариума».

— На твоем месте, Лэрри, я бы опустил сейчас голову пониже, — сказал я в микрофон. — Ибо вешатель в данный момент гипнотизирует взглядом зал, высматривая жертву под номером сто.

Сказав это, я нажал кнопку отключения, но наушники с головы не снял. Полагал, что это удержит кое-кого из коллег от личного визита в мою ячейку. Лэрри Бернард способен в течение пары минут растрезвонить всем нашим приятелям о факте свершившегося «вынужденного расставания», после чего они могли заявиться ко мне с ненужными словами сочувствия и утешения.

Сейчас мне следовало сосредоточиться на дописывании репортажа об аресте подозреваемого по делу о заказном убийстве, которое раскручивал отдел по расследованию убийств полицейского управления Лос-Анджелеса. После этого я мог с чистой совестью оставить новостной зал и отправиться в ближайший бар, дабы выпить по поводу завершения своей карьеры журналиста крупного печатного издания. Ничего другого мне просто не оставалось. В данный момент на рынке не существовало ни одной газеты, которая согласилась бы взять в свой штат криминального репортера с возрастом за сорок. Особенно при переизбытке дешевой рабочей силы в лице алчущих работы выпускников факультетов журналистики вроде Анджелы Кук. Все они изучили новейшие технологии в сфере средств массовой информации и были готовы вкалывать буквально за гроши. Если разобраться, я был своего рода мамонтом, и мое время подходило к концу, как подходили к концу времена классических газет, печатавшихся типографской краской на специальной газетной бумаге. Сейчас обозначился уклон в сторону Интернета, онлайн-репортажей и блогов, снабженных к тому же телевизионными роликами с места событий.