— Почему? — отрезала Джулиана, вызывающе подбоченившись. — Я уж точно смогла бы! Не ожидаешь же ты, что я стану развлекать этого мерзкого типа?! Тебе придется написать ему записку и сказать, что ты передумал и не сумеешь его принять. Я же слишком занята, чтобы уделять время гостям. И это, кстати говоря, чистая правда.

Мистер Керквуд взглянул на дочь с жалким видом.

— Ты совершенно права, что сердишься на меня, дорогая, — промямлил он, — и я ни в коем случае тебя не осуждаю. Конечно, следовало просто не заметить его, но я так растерялся, когда он окликнул меня, я остановил лошадь. И он вел себя как прежний Ормсби, так что не успел я понять, что происходит, как он напросился на ужин.

— Значит, сейчас тебе придется попросту отменить это приглашение, — заявила дочь.

—Джулиана... вряд ли стоит злить его. Помни, он угрожает Талии. Если мы его спровоцируем...

Под строгим взглядом дочери мистер Керквуд осекся, заметно увял и, поджав губы, процедил:

— Не хочешь же ты, чтобы я встретился с ним на дуэли? И он, вполне возможно, передумал, пришел в себя и захочет извиниться и отдать письма.

Выражение лица Джулианы ясно говорило о том, что она думает об этой идее.

Керквуд поспешно продолжил:

— Конечно, он бессовестно манипулировал мной, и я это понимаю, но заметь, я ведь думаю только о благе твоей сестры. Если вежливость по отношению к человеку, которого я презираю, даст нам некоторое преимущество, то я готов быть с ним вежливым.

В этом отец был прав, и, несмотря на отвращение, душившее ее при одной мысли об ужине с маркизом, Джулиана нерешительно кивнула. Приглашение было сделано, и выхода нет, если только она не хочет еще ухудшить и без того непростую ситуацию.

— Так и быть, Ормсби сегодня будет ужинать у нас, — сказала она, — но это будет не интимный ужин в узком кругу, как он полагает. Оставшись наедине с этим негодяем, я скорее всего схвачу вилку и всажу ему в живот. — Подхватив юбки, она прошла мимо отца. — А теперь, прошу меня извинить. Нужно готовиться к приему гостей.

Джулиана пулей взлетела наверх, в свою комнату. Да, она любила отца. Но временами... Как он мог после того, что произошло, стать покорной жертвой обаяния Ормсби? Ашер ни за что бы так не поступил!

Она прикусила губу. Это несправедливо! Отец не виноват в том, что хочет мира любой ценой, тогда как Ашер...

Она едва заметно улыбнулась. Ашеру плевать на мнение окружающих, особенно на мнение Ормсби!

Напомнив себе, что нет смысла рыдать над тем, чего нельзя исправить, Джулиана села за письменный стол и стала обдумывать дальнейшие действия. Поскольку количество гостей имело значение, она пригласила еще и викария с женой, в надежде, что они не откажутся поужинать в Керквуде, хотя приглашение поступило едва ли не в последний момент. Викарий и ее отец были хорошими друзьями, а жена викария и мать Джулианы выросли вместе. Беррелы и Керквуды часто встречались и по-прежнему дружили семьями.

Узнав о болезни Талии, викарий и миссис Беррел немедленно предложили свою помощь и приходили дважды в неделю, вместе с дочерьми, девятнадцатилетней Сиреной и семнадцатилетней Маргарет. Чем больше народа, тем лучше, так что Джулиана пригласила и их тоже. Поскольку Маргарет была лучшей подругой Талии, даже сейчас, чувствуя себя несчастной и уродливой, Талия радовалась каждому ее приезду. И все не так уж страшно, особенно если в присутствии Ормсби они упомянут о том, как сильно больна Талия... А вдруг они проговорятся о письмах, почти каждый день прибывающих в Керквуд? Письмах графа Касуэлла, тревожившегося о своей возлюбленной.