— Взгляни на все реально, — посоветовал Арнольд. — Тим очень привязан к тебе. Нам он не так доверял, чтобы рассказать о случившемся. — Арнольд несколько смешался, но потом продолжал: — И как ни сильно я люблю жену, но ее поведение нахожу смешным. Уже двенадцать лет мы вместе, а Сьюзен все еще отчаянно старается заслужить одобрение отца. И ради этого готова вычеркнуть из своей жизни единственную сестру лишь потому, что он так хочет.

В голове Эшли будто воспламенился уголь. Она невольно прикусила язык и почувствовала вкус крови. Сьюзен в детстве тоже пришлось несладко. Только ее отец мучил по-другому.

— Я сожалею, — прошептала она.

— Тебе не за что просить прощения. Тим выплачивал свой личный долг, — подчеркнуто твердо проговорил Арнольд. — Он пробрался на задний двор дома Кавальери, сел в машину, включил мотор и… принялся крушить все, что попадалось на пути. Поймать его не поймали. Но его видели.

Эшли испытывала почти физическую боль. Ее прошлое жестоко ворвалось в настоящее Тима. Его спровоцировали на драку, унизили и толкнули на ответный удар.

— Против него выдвинуто обвинение?

— Конечно. Кавальери владеют одним из крупнейших в Европе банковским концерном. Тиму трудно будет выбраться из этой заварушки. Но он сам влез в нее.

— Как ты можешь говорить такое? — Потрясение моментально привело ее в чувство. Эшли вскочила. — Он защищал меня и сейчас должен расплачиваться за это. — Слезы потекли по щекам.

— Уничтожение чужой собственности вряд ли можно назвать галантным способом защиты сестры.

— А что еще он мог сделать? — выдохнула Эшли. — Согласна, он вел себя глупо. Но семья Вито такая безмерно богатая и могущественная. Как еще он мог затронуть их!

— Мы найдем ему самого лучшего адвоката, какого можем себе позволить, — натянуто проговорил Арнольд. — Но этим должен заняться твой отец. На поведение Тима давно надо было обратить внимание.

— Я поднимусь наверх к нему. — Ей не хотелось тратить время на изощренные банальности зятя. Теперь они не помогут брату.

Тим сидел в изножье кровати, засунув руки с побелевшими костяшками между колен, золотоволосая голова опущена вниз.

— Я не знал, что ты здесь, пока не услышал внизу твой голос, — не поднимая головы, бросил он.

— Арнольд все мне рассказал. — Колени подогнулись, и Эшли прислонилась к двери. — Тим, зачем? Зачем? Вито ничего не сделал тебе…

— Не сделал? — Он вскинул голову. — А тебе? — с горечью спросил брат. — Он сломал тебе жизнь. Тебе пришлось бросить университет. Тебе не разрешается приезжать в собственный дом. Ты живешь в вонючей каморке, работаешь в недостойном тебя месте. И все из-за него!

Горечь брата кромсала ее будто множество ножей.

— И мелкий подонок, Пьетро, сквернословит о тебе так, будто его дядя совершил подвиг, которым можно гордиться!

— Ты не знаешь, что произошло между Вито и мной, — попыталась Эшли остановить Тима.

— Тебе было девятнадцать, а ему — двадцать восемь, — вспыхнул Тим. — Это все, что мне нужно знать.

— Из наших отношений, Тим, просто ничего не вышло.

— Он бросил тебя беременную и женился на другой, — резко отрезал Тим.

Эшли пронзила тупая боль при упоминании о ребенке, которого она тогда потеряла.

— Все было не так, Тим. Он не знал, что я беременна. Да и я сама, когда мы расстались, тоже не знала. Потом не стала говорить ему.