Стальная лента отчаяния сдавила Эшли лоб. Кровь стучала в висках. Она пришла сюда, чтобы помочь Тиму. А пока что только подбросила хвороста в пламя гнева Вито.

— Ты хотя бы видел Тима?

— Видел, — ответил он. — Я узнал его на вечеринке у племянника и недолго поговорил с ним. Он очень похож на тебя и по цвету волос, и по характеру.

— Ты считаешь, что во мне тоже есть склонность к насилию? — с горечью спросила Эшли.

— У него твои глаза, — спокойно продолжал он, не обратив внимания на ее реплику. Чувственный рот принял жесткие очертания. — Вы оба притягиваете к себе внимание. Но при более близком знакомстве открывается, что привлекательность ваша лишь внешняя.

— Да как ты смеешь!.. — Она высоко вскинула голову, негодование бурлило в ней.

Он лишь мельком взглянул на часы. Жест выдавал скуку, и от этого ей еще больше захотелось вызвать взрыв, столкнуть его с атакующей позиции.

— Каждый может сойти с рельсов, когда обстоятельства доведут до крайности. — Огромные изумрудно- зеленые глаза обвиняюще уставились на него. — Однажды ты сам так сделал. Не хотела, конечно, напоминать тебе тот случай.

На щеках Вито перекатывались желваки.

— Напоминание неуместно, и в нем нет необходимости. Я не страдаю провалами в памяти.

На крохотную долю секунды Эшли опасно приблизилась к полной потере самообладания. Ей дорого обошлось напоминание об их последней встрече. Изнасилование? Нет, это было не изнасилование. Свидание началось с едкой злобы и кончилось дикой страстью. Не акт любви и даже не акт желания. И финал — унизительное выражение типичного мужского удовлетворения, разрушившее ее гордость на много-много месяцев вперед. Справившись сейчас со своим гневом, Эшли совершила самое трудное дело в жизни. И справилась она лишь потому, что сосредоточила все мысли на брате.

— Я бы умоляла тебя, если бы верила, что это изменит твое отношение, — холодно призналась она.

— Не изменит.

— Ладно. Может, поговорим о денежном возмещении? — Эшли понурила голову.

— Твоя семья не имеет таких средств. — С холодной улыбкой он окинул ее взглядом. — «Дурацкий фонтан», как ты сказала, — невозместимое произведение искусства. Машина? «Феррари F40» с одной или двумя дополнительными деталями по моему заказу. Четыре года назад я заплатил за нее четыреста тысяч фунтов стерлингов, и теперь это уже коллекционная модель.

— Четыреста т-т-тысяч фунтов за машину? — недоверчиво переспросила Эшли.

— Было ограниченное число экземпляров, выпущенных к сорокалетию компании «Феррари».

— Такие деньги за машину! И деньги для тебя ничего не значат?

— А для тебя значат все. — Вито выразительно махнул рукой.

— Когда-то мы любили друг друга…

— Правда? — быстро отреагировал Вито. — Как странно, что сейчас ты заговорила о любви, хотя ни разу не упоминала о ней, когда мы были вместе.

Золотистые глаза разглядывали ее пылающие щеки.

— Может, вернемся к Тиму?

— Это ты перевела стрелки в прошлое, — напомнил он.

— Потому что я имела глупость надеяться…

— Затронуть сентиментальные струны, которыми я мог бы обладать? — насмешливо закончил он. — Я несентиментален в том, что касается секса.

Слова больно ударили ее.

— Но ты…

— Ты сама разрушила чувство, какое у меня было к тебе, — прорычал он.