А Петров не оставлял надежды найти фамильное украшение задушенной старухи. Он вновь вызвал на допрос Кваса. Тот смог вспомнить немногое о покупателе броши.

— Этот тип назвался Михалычем. Лет ему около сорока. При разговоре опасливо косился на оценщика в скупке, который, по его словам, под себя гребет, а другим не дает заработать на черную икру. Предложил, если появится что-нибудь ценное, найти именно его. Сказал, что находится там постоянно.

Сыщик был доволен. «Найти перекупщика драгоценных камней по прозвищу Михалыч вполне возможно. Но этот тип брошь добровольно не выдаст: среди фарцовщиков слабонервных людей не бывает. Попробую потолковать с оценщиком из скупки. Он наверняка не любит своего конкурента».

Как и полагал сыщик, оценщик Семен был вполне откровенен:

— Этот Михалыч нам всем надоел. Много раз обращались с заявлением в ОБХСС. Оперативники придут, задержат его и вновь отпускают. А почему так происходит, вы уж сами делайте выводы. Вам виднее.

Петров понял, что оценщик намекает на негласное сотрудничество Михалыча с отделом по борьбе с хищениями социалистической собственности, и поехал в отдел внутренних дел. Пожилой майор Васильев встретил его с недоверием, но узнав, что речь идет о поиске похищенной при убийстве броши, пообещал помочь.

— Знаю я этого Михалыча. Не раз задерживал. Если ему что-нибудь известно, то лично мне он скажет.

Петров понял: «Своего агента он передо мной расшифровывать не хочет. Но помочь согласился. И это радует».

А Васильев продолжил:

— При тебе как постороннем лице разговора не будет. Михалыч — человек серьезный. Дай мне пару часов, и я с ним встречусь. Как только узнаю что-нибудь интересное, сразу позвоню тебе.

С надеждой на успех розыска броши Петров вернулся в отдел. В кабинете его ждал явно расстроенный Носов. Петров насторожился: «Опять что-то подкосило парня. На нем лица нет».

Без всяких предисловий Носов запальчиво выкрикнул:

— Не могу больше терпеть наглые выходки опера Кузьмина! Привели к нему парочку: мужика и красивую молодую женщину. Их патрульные застукали, когда они белым днем любовью занимались в автомашине.

— Ну и что? В худшем случае им грозит штраф.

— А Кузьмин их запугал статьей о хулиганстве!

— Деньги вымогал у парочки?

— Хуже, женщина оказалась замужем за большим начальником из министерства. Кузьмин отвел мужика в дежурную часть, а женщине пригрозил сообщить об измене мужу, если она не отдастся ему.

— Ну да тебе какое дело до чужого женского тела?

— Так ведь это же подлость!

— Охота за чужими женами для сыщиков дело обыденное. Ежедневно общаемся с красивыми телками — свидетельницами и потерпевшими. Есть из кого выбрать. Пусть Кузьмин порезвится, пока молодой.

— А каково женщине, которую он принудил вступить в интимную связь?

— Мелкая проблема, Носов. Раз мужу изменяет, значит, и близость с Кузьминым перетерпит. Ты лучше думай о нераскрытых преступлениях и не лезь в дела своих коллег. Иначе они подставят тебя под закон, и поплывешь в зону Нижнего Тагила. Все, закрыли тему.

Петров раздраженно посмотрел вслед негодующему Носову. «Если новичок не перестанет быть белой вороной, то его вынудят уйти из розыска. А жаль: у парня есть задатки хваткого сыщика».

Размышления Петрова прервал звонок Васильева из ОБХСС:

— Я встретился с Михалычем. Брошь с изумрудами он продал одной любительнице старины. Обещал сообщить ее адрес через пару дней. Так что скоро узнаем, где искать драгоценность.

— Благодарность тебе, Васильев!

— Сам знаешь, «спасибо» не булькает. Если дело выгорит, то с тебя хороший армянский коньяк.