|
А ведь это зрелище по вкусу очень многим простолюдинам. – Ура Черному князю! – орали пограничники, потрясая станнерами и бластерами. – Долой суд! Казним мерзавцев! Мэр немного струхнул. Конечно, весь ход заседания был тщательно оговорен с князьями, но все же пограничники порой вели себя слишком необузданно. Популас с надеждой посмотрел на третьего князя. Франц Штольберг кивнул. У него была своя роль, и пожилой князь собирался исполнить ее наилучшим образом. Выждав, когда шум немного поутих, Франц Штольберг встал и поднял руку, в которой сжимал белый бильярдный шар. – Эй вы, замолчите! – закричал Штольберг. – Или, клянусь, я уложу самого горластого крикуна на пол! Он сделал вид, что прицеливается. Все разом смолкли. Меткость Франца Штольберга стала уже притчей во языцех. Довольно усмехнувшись, Штольберг спрятал шар в карман. – Вот так то лучше… Насчет казни мерзавцев у меня возражений нет. Дело это хорошее – в следующий раз ублюдки десять раз подумают, прежде чем начнут бузить. Но, по моему, одной публичной казнью дело не решишь. Мэр Популас прав: надо принять закон о борьбе с экстремизмом. Это должен быть простой и понятный всем закон. А именно: ежели какая нибудь вошь захочет выступить против властей, ее надобно тут же прикончить. Это первое. Кто нибудь против? Пограничники смущенно переглянулись. Они полагали, что закон должен в первую очередь защитить простых граждан, а князь неожиданно все повернул в пользу властей. Впрочем, им, властям, видней. Разумеется, никто не рискнул высказаться «против». – Второе. – Франц Штольберг обвел зал тяжелым взглядом. – Насчет самой власти. Ее у нас в Клондайке нет считай уже четыре месяца. Морган Чейн был неплохим шерифом, слов нет, но он служил заодно и на флоте Федерации. Я с самого начала был против такой несусветной глупости, но меня не послушались. И вот результат: Чейн отправился в рейд вместе со своей Третьей эскадрой, и вестей от него нет. Вот потому и подняла голову всякая сволочь. – Но Чейн оставил своего заместителя! – крикнул кто то из зала. Все головы повернулись к Эриху Клайну. Тот хотел было подняться со скамьи, но Штольберг остановил его повелительным движением руки. – Да, вы правы – Чейн оставил своего заместителя, – с удовлетворением повторил пожилой князь. – Что это за заместитель, мы отлично видели. Резиденция шерифа превратилась в бардак, делами там никто толком не занимается. А теперь господин Клайн еще и оказался на скамье подсудимых. Он убил несколько человек! Кто то скажет: Клайн защищал свою жизнь. Может, и так. Но почему он не стрелял из станнера, если хотел просто остановить нападавших? Я отвечу: господин Клайн решил, что ему все позволено. Хорош заместитель шерифа, который убивает из бластера простых пограничников без суда и следствия! Зал ответил одобрительными криками. Никто и не вспомнил, что минуту назад все решили казнить погромщиков без какого либо решения суда. Штольберг поднял руку, призывая зал к спокойствию. – Я вовсе не говорю, что господин Клайн так уж сильно виноват. Понять его можно – ведь погромщики заставили его подняться из постели, где лежала известная жрица Селия. Ха ха, я и не знал, что в храме Судьбы обитают не просто жрицы, а жрицы любви! В зале послышался довольный хохот. Впрочем, смеялись в основном мужчины. Женщины (а их в зале было немного) предпочли ограничиться неопределенными улыбками. Храм Судьбы в последнее время завоевал немалую популярность среди представительниц прекрасного пола. Но никто из дам не любил об этом распространяться. |
