Вскоре пришел врач. По крайней мере, Бринн решила, что он врач, потому что в руках у него был докторский саквояж. Бринн раньше никогда его не видела, что означало, что он был не из местных. Она могла лишь догадываться о том, что Лусиан, предвидя опасность, прислал сюда из Лондона военного хирурга.

Врач обработал рану Грейсона, подтвердив, что пуля не осталась в груди и не задела легкое, но расколола ребро. Бринн держала лампу над раной, пока хирург удалял осколки ребра, после чего щедро присыпал рану бактерицидным порошком и перевязал Грейсону грудь.

– Вам очень повезло, что пуля не задела жизненно-важные органы, – заявил врач, – но рана достаточно серьезная – кость раздроблена. Такие ранения быстро не заживают – понадобится несколько месяцев. – Он накрыл больного одеялом. Грейсона знобило так, что зуб на зуб не попадал. – Сожалею, но я могу вам дать лишь совсем немного морфия, – добавил доктор. – Лорд Уиклифф желает, чтобы вы были в полном сознании, когда он будет с вами говорить.

И снова Бринн похолодела от ужаса. Она почувствовала громадное облегчение, услышав вердикт врача. Но в том, что брату ее не грозит смерть от ранения, было мало проку, если его ожидал суд и казнь за измену. Конечно, она была бесконечно благодарна судьбе за то, что Лусиан остался жив, но ее ложь, воспринятая им как предательство, возможно, станет камнем преткновения в их отношениях.

Доктор перевязал ее рану и ушел. Бринн тихо сидела рядом с братом, наблюдая за тем, как из-под воды доставали сейфы с золотом и как их выносили из грота.

Мужчины, что выполняли эту работу, даже не смотрели в ее сторону. Если их и шокировало то, что они видят леди Уиклифф в бриджах и мужской куртке, то они не подавали вида. Впрочем, Бринн было все равно. После жуткого напряжения последних дней она чувствовала опустошение и усталость. И еще страх и отчаяние перед лицом того наказания, что ждало ее брата.

К тому времени как вернулся Лусиан, она была сплошной комок нервов.

Рассеченную бровь промыли, крови на его лице не было, и выглядел он усталым и бледным.

Он лишь мельком взглянул на нее, прежде чем обратился к Грею:

– Думаю, у нас еще осталось несколько важных нерешенных вопросов, сэр Грейсон.

– Да, – хрипло ответил Грей.

– Вам все еще так же сильно хочется, чтобы я поставил точку в вашем существовании, как и некоторое время назад?

Грей скривил губы. Ему импонировал черный юмор Лусиана.

– Нет. Пока я валялся здесь, у меня было время кое-что переосмыслить. Я действительно не хочу умирать.

Бринн схватила брата за руку, то ли для того, чтобы поддержать и успокоить его, то ли для того, чтобы почувствовать его поддержку, она точно не знала.

– Я под арестом? – спросил Грей.

– В некотором смысле.

– Так вы намерены отправить меня в тюрьму?

– Нет. – Лусиан смотрел на него в упор. – Нет, покуда вы будете верны своему обещанию, помочь нам вывести на чистую воду Калибана. Он все еще остается на свободе, и мы не знаем, кто он на самом деле. Джек мертв, и мы снова не имеем никаких зацепок. Его команда уже арестована, и каждый из матросов, разумеется, будет допрошен, но я сомневаюсь, что кому-либо из них известно что-либо конкретное о Калибане. Вы остаетесь той единственной нитью, что может нас на него вывести.

– Я уже сказал вам, что готов помочь, чем могу, но я не могу подвергать еще большей опасности свою семью.

– Я согласен, – едко заметил Лусиан, и поэтому вы должны на какое-то время исчезнуть.

– Исчезнуть?

– Залечь на дно, так сказать. Только так можно обеспечить безопасность вашим братьям и вашей сестре.