Лусиан остановился в шаге от нее. Она видела, как он напряжен.

Он беспокоился об их ребенке, это понятно, но было ли ему хоть какое-то дело до нее? Возможно, он так и не смог ее простить.

– Прости, – понурив голову, сказала она, наконец. Его реакция стала для нее шоком.

Он нежно прикоснулся к ее щеке.

– Нет, Бринн, не ты должна просить у меня прощения. Это я виноват перед тобой. Я виноват, что в тебе сомневался. Ты спасла мне жизнь, Бринн. Сожалею, что причинил тебе столько горя. Мне надо было слушать свое сердце, а не разум.

Она с робкой надеждой смотрела в его глаза:

– Свое сердце?

Взяв ее за руку, он прижал ее ладонь к своей груди. – Я люблю тебя, Бринн. Давно люблю, хотя и отказывался признаться себе в этом.

Бринн не нашла что сказать в ответ. Она лишь во все глаза смотрела на него. Затем, ослепнув от слез, ступила в его объятия.

– Я думала, ты меня ненавидишь…

– Нет, я не способен тебя ненавидеть. – Лусиан крепко прижал ее к себе. – Даже когда думал самое худшее…

Она невесело рассмеялась:

– Я давала тебе много поводов сердиться на меня.

– И все же я полюбил тебя с первого взгляда. Полюбил, как только тебя увидел.

Бринн медленно покачала головой:

– То было всего лишь действие заклятия.

– Нет, – со всей серьезностью ответил Лусиан. – Может, тот заговор и заставлял меня желать тебя, но заставить человека любить не может ни одно заклятие. Я люблю тебя Бринн, и не из-за наговора цыганки, и не потому, что ты так хороша собой. Я люблю тебя за то, какая ты есть. И снаружи, и внутри. С тобой моя жизнь обретает смысл. Ты заполнила ту часть моей души, которая пустовала в ожидании тебя.

– О, Лусиан…

– Бринн, я знаю, что наш брак должен был стать браком по расчету. Я знаю, что ты хотела жить раздельно после того, как родится наш ребенок, но я очень надеюсь, что ты передумаешь. Я хочу быть твоим мужем, Бринн. Я хочу быть любимым, хочу, чтобы ты меня уважала, заботилась обо мне, и чтобы все это видели.

Выражение ее лица смягчилось.

– Я люблю тебя, Лусиан. Я говорила тебе правду. Я люблю тебя. Я боялась признать это лишь из-за проклятия. Я надеюсь, что ты мне поверишь.

– Как я могу не верить тебе после того, что произошло сегодня? – спросил Лусиан с внезапной хрипотой в голосе.

– Но все же…

Он прижал палец к ее губам.

– Больше никаких сожалений о прошлом. Впереди у нас только будущее.

Он сжал ее сильнее в объятиях, и Бринн приникла к нему, счастливая тем, что он рядом. Долго они просто молча обнимали другу друга. Лусиан первым нарушил молчание, тихо спросив ее:

– Бринн, ты уедешь со мной?

– Уехать? Куда?

– Я подумал о замке в Уэльсе, том самом, что я подарил тебе в качестве запоздалого свадебного подарка.

Бринн посмотрела ему в глаза, пробуя найти в них ответ на свой вопрос. Она не хотела делать скоропалительных выводов.

– Зачем? – с несколько наигранной легкостью спросила она. – Ты хочешь меня посадить под домашний арест, чтобы я снова не натворила беды?

– Нет, вовсе нет. Ты говорила, что я тебя плохо знаю, и это правда. Но я хочу узнать тебя лучше, и я хочу, чтобы ты узнала меня. Нам надо время, чтобы узнать, друг друга, время для того, чтобы окрепло наше доверие друг к другу, наша любовь. Если мы уедем куда-то в месте, то мы подарим себе это время. Дадим нашему браку второй шанс.

– А как же твоя работа? Ты еще не арестовал Калибана.