— Я понимаю, что ты чувствуешь… — медленно начал он.

— Ничего ты не понимаешь! На самом деле я как будто шагнула в Зазеркалье. Я… я не могу здесь оставаться!

— Только на одну ночь! — Эдвин распахнул перед ней дверь в комнату, где стояла широкая старинная кровать с резным деревянным изголовьем и светлым покрывалом, расшитым нежными розами. — Не суди свою мать, пока не выслушаешь все до конца. Позволь ей выговориться и расскажи о себе.

— Скажи, — вскинула подбородок Жанет, — а в какой момент, там, в Кронберри Корнерс, ты догадался, кто я?

— Не сразу, хотя ваше внешнее сходство очень велико. Но когда ты назвала свое имя…

— Да, это была моя ошибка, — презрительно сказала она. — Я ведь могла назваться Дорис или Эстер. — Поколебавшись, девушка продолжила: — И ты рассказал своей мачехе обо всех подвигах, которые совершил ради нее. Обо всех?

— Перестань, — устало отозвался Эдвин.

— Во всяком случае, ты мог бы уже тогда сообщить мне эту душераздирающую новость, не разыгрывая роль обольстителя, — пыталась подбодрить себя злой иронией Джоанна.

— Я хотел обо всем сказать тебе утром, но ты сбежала.

— Так это я во всем виновата? — присвистнула она. — Что ж, извини, что нарушила твои хитроумные планы.

— Нет, это моя вина! Я не имел права на близость с тобой и уже сказал, что очень сожалею об этом.

— Ну уж не больше, чем я! — ответила, крепясь из последних сил, Жанет. — А теперь уходи, дай мне отдохнуть. Мне нужно набраться сил, чтобы выслушать до конца эту семейную легенду.

Эдвин испытующе заглянул ей в глаза, потом сказал:

— Пожалуйста, не заставляй меня проклинать тот день, когда я впервые встретил тебя!..

С этими словами он резко повернулся и вышел. Жанет с минуту стояла неподвижно, потом опустилась на край кровати. Она закрыла лицо руками, и горькие слезы, словно утренняя роса, упали на шелковые розы покрывала.

10

Приняв душ в красивой ванной, отделанной плиткой, имитирующей мозаики Древней Греции, и переодевшись, Жанет почувствовала себя значительно лучше. Но, казалось, ничто не могло снять с ее души тяжесть и тревогу.

Дело было даже не в Эдвине и не в той роли, которую он сыграл в ее жизни. Все ее мысли сейчас были о матери.

Какая ужасная ирония судьбы! Они встретились именно тогда, когда Жанет просто не могла поддерживать отношения с ней дольше нескольких недель.

Джоанна пристально изучала свое тело в большом зеркале, отыскивая предательские изменения. Талия еще была такой же, а вот грудь стала значительно больше. Или ей это только кажется? Так или иначе, беременность не скроешь.

Никто в доме ничего не должен заподозрить, в который раз повторила себе Жанет, застегивая на груди свободное шелковое платье цвета слоновой кости, одновременно простое и очень модное.

Эдвин явно обожает Джейн Беллоуз, эту хрупкую, нервную женщину. Но как она отреагирует на то, что он соблазнил ее давно потерянную дочь?! А ведь предполагалось, что ее встреча с матерью будет счастливой, с кривой улыбкой подумала девушка. Ничего, скоро она исчезнет из их жизни, точно так же, как много лет тому назад это сделала ее мать. У нее просто нет другого выхода. Джейн нужна поддержка Эдвина, вера в него, и Жанет не имеет права лишить ее этого.

Проблема была лишь в том, как найти убедительную причину, чтобы держаться на расстоянии, не причиняя матери новой боли.