Она хотела закрыть дверь, но Эдвин не двинулся с места.

— Что ты делала здесь в одиночестве?

— Смотрела на звезды.

— Тебе вообще-то надо поспать. Ты сегодня выглядела очень усталой!

А я-то думала, что ты весь день не спускал глаз со своей южной красавицы, хотела сказать она, но здравый смысл подсказывал, что лучше промолчать. Не нужно давать ему повод думать, что появление Риты Рениган для нее что-то значит.

Эдвин протянул руку и приподнял ее подбородок, так, чтобы видеть глаза.

— В чем дело, Дженни? — участливо спросил он.

Внезапная ярость охватила ее. Да как ты смеешь, безмолвно кричала она, так смотреть на меня, если через минуту окажешься в объятиях своей смуглой красотки?

Жанет оттолкнула его руку.

— Все прекрасно, спасибо. Просто здесь очень жарко.

Эдвин отступил назад.

— Если так, прости за визит, — подчеркнуто учтиво сказал он.

Джоанна закрыла дверь и беспомощно прислонилась к стене.

— Господи, сколько же мне еще здесь мучиться? Сколько? — уже вслух спрашивала она и не находила ответа.

13

На следующее утро Жанет проснулась с головной болью. Одеваясь, она заметила, что солнце едва проглядывает сквозь пелену туч, а в душном, словно сгустившемся воздухе чувствуется приближение грозы.

Спустившись в столовую, Жанет застала там Эдвина, мать и Хьюго. Риты не было. Господи, счастье-то какое, подумала она, наливая в высокий стакан апельсиновый сок. Разговор вертелся вокруг погоды.

— Пожалуй, я сегодня никуда не поеду. Мне нужно успеть до приема кое-что сделать здесь, — мягко сказала Джейн.

— А у тебя какие планы? — повернулся к Жанет Эдвин.

— Мне тоже есть чем заняться, — солгала она.

— Хочешь покататься на лошадях? Селестина совсем застоялась! Если мы поедем сейчас, то вернемся до того, как погода совсем испортится.

— Я уже сто лет не ездила верхом, — отрицательно покачала головой Жанет.

— Думаю, ты не разучилась, — возразил Эдвин.

— А я в этом не уверена, — улыбнулась она и заставила себя пошутить: — И вовсе не хочу красоваться на устроенном в мою честь празднике с синяками и ссадинами.

Не объяснять же ему, что в ее положении верховая езда — не лучший вид прогулки.

— Я могу начать печатать твои вчерашние записи? — повернулась Жанет к матери.

Лицо Джейн осветилось улыбкой.

— Спасибо, Дженни. Книга наконец-то сдвинулась с места, и все благодаря тебе.

— Ты всегда умела делать комплименты, мама, — склонился к руке мачехи Эдвин.

Когда, зевая и потягиваясь, как хорошенькая кошечка, появилась Рита, Жанет, покончив с завтраком, с великим облегчением скрылась в рабочем кабинете.

Просматривая сделанные матерью записи, она с удовольствием обнаружила, что разрозненные фрагменты складываются в единое целое, которое обещает стать очень интересной книгой. Жанет проработала до полудня и, почувствовав, что в комнате стало невыносимо душно, прихватила заботливо приготовленный Симоной стакан сока и вышла в сад.

Стояла странная, гнетущая тишина. Умолкли птицы, замерли деревья, не дрожал ни единый листок, ни одна травинка. Вдруг над холмом зазмеилась яркая вспышка молнии, и почти сразу же тишину расколол зловещий раскат грома.

Не успела Жанет с беспокойством подумать, вернулся ли Эдвин, как он окликнул ее из окна.

Злясь на себя за слабость и в то же время радуясь тому, что ее страхи были напрасны, она не сразу отозвалась.

— Что случилось? Я сейчас приду.