|
Эффект был разительный: подвергшиеся обработке люди забывали о раздорах, борьбе за власть, политических страстях и объединялись в дружные земледельческие общины, жившие в соответствии с простыми и гуманными принципами... Кстати, в эти же общины влились постепенно и все потомки исполнителей программы "Резус". Стали кастой жрецов культа Растения... А то, что отдаленные социальные и другие последствия применения вируса совершенно не были изучены... Сначала это умалчивали, чтобы не смущать умы местной Администрации, а потом, когда Любовь к Растению познал уже каждый житель планеты, всякое обсуждение этой темы стало просто возмутительной ересью...
– Так значит – Любовь к Растению. Как общая связующая идея. И вирус – как ее причина... – И само Растение – как его переносчик и инкубатор. Второй хозяин вируса. Здесь все было продумано с гениальной изобретательностью. Вирус внедряется в хромосомы земляники, множится с ее клетками, а в спелый ягодах образует множество копий, приобретает специфическую белковую оболочку, защищающую от действия антител человека и, попадая в его организм вместе с ягодами, атакует центральную нервную систему, трансформирует всю систему его ценностей и – гоп‑ля! – благодарный "хомо сапиенс" хватает лопату, рассаду и спешит к грядкам... Идеальный порочный круг. – Но почему, черт возьми, земляника? – Думаю, что в том варианте программы, который отрабатывали на Ферне, решающую роль сыграли просто климатические условия. На других... – Значит, возможны и другие варианты?! Мило. – Вообще‑то, Любовь к Растению задумывалась просто как вспомогательная поведенческая подпрограмма, обеспечивающая быстрое распространение вируса и его постоянное присутствие в организме каждого жителя планеты. Вирус был задуман так, что его предполагалось оснастить "сменными боеголовками" – группами генов, обеспечивающих самые различные, более... осмысленные поведенческие программы, на которые могли бы опираться какие‑то экономические, политические, идеологические мероприятия. Наличие такой "основной нагрузки" должно было смягчить и действие "земляничной" подпрограммы – сводить ее действие к обычной привычке. А оставшись без всякого противовеса, гены Любви к Растению породили манию, культ. Начали работать еще и законы коллективной психологии... Некоторое время они молчали. Потом кэп откашлялся. – Да не в землянике дело, – сказал он в пространство, больше самому себе. – Не в землянике и не в вирусах... Мы, люди – просто народ такой, что с нами всегда ухо востро держать надо: даешь нам идею свободной конкуренции и получаешь царство монополий, даешь идею любви к ближнему – и получаешь инквизицию. А из идеи всеобщего равенства вообще такое выросло... Ладно. Не в землянике, одним словом, дело. Кай был несколько поражен неожиданным философским экскурсом кэпа и не нашелся, что сказать. – Так, ну и почему же Станция сама не убереглась? – несколько вне связи с вышесказанным спросил Капитан. – И почему с самого начала замалчивались данные о положении в Колонии? – На второй вопрос ответить легко – комендант‑директор был заранее проинструктирован в отношении программы. Собственно, анализ ее результатов и был основной целью работы "Ферн‑21". Их даже снабдили ракетами с антивирусом – весьма эффективным препаратом, разработанным уже в наше время, где‑то в научном "андерграунде". Так что куцая отчетность шла, думаю, первоначально просто во исполнение секретных инструкций... Они и ракеты приготовились всерьез пустить в дело, когда поняли, как далеко тут все зашло... Все погубила непредвиденная случайность. Одна из сотрудниц биохимической лаборатории решила попробовать злополучную землянику на вкус. |
