Прямо сейчас мне был нужен душ.

Моя кожа блестела от пота, от остатка адреналина, который пронесся по моим венам, когда я увидела Сета. Я чувствовала себя грязной и неопрятной, как внутри, так и снаружи, будто я не мылась несколько дней.

Я чувствовала себя грязной — как нравственно разложившаяся.

Мое сердце билось слишком быстро, пока я терла себя до тех пор, пока моя кожа не стала ярко-розовой. Я зажмурила глаза и сделала несколько вздохов.

Я была не права?

Убийство Люциана было ошибкой? С моральной точки зрения? Уфф. Это было неправильно, даже если он заслужил это? Разве он сам в этом не виноват?

— Как Страж я должна убивать демонов. Это не то же самое, как играть в судью и палача.

Грубая мочалка выпала из моих безвольных рук и с мокрым стуком упала на пол душа. Меня затошнило, когда я нагнулась. Вода билась по моей спине, но я этого не чувствовала.

Когда я спустила курок, я ничего не чувствовала. Я была в гневе, не было ни малейшего прилива жалости в ответ на бессердечность Люциана, не было ничего, когда я нажала на курок. Как будто забрать жизнь человека, это незначительная вещь.

Было что-то не так с этим — что-то не так со мной.

Казалось, это было вчера, когда Сет хотел убить министра Телли, и я сказала ему, что это неправильно. Даже будучи Аполлионами, мы не могли принимать такие решения.

Но я это сделала.

Я убила Люциана.

Кровь похолодела и маленький раздражающий голос прошептал. Ты даже глазом не моргнула.

Правда. Я не чувствовала ни черта, когда спускала курок, ничего кроме гнева, но даже тогда ярость была не ясной. О, Боги, у меня огромные проблемы по управлению гневом, но я никогда не вела себя так. Бросаться яблоками — это одно. Стрельба человеку в голову — это совершенно другой уровень.

Что со мной не так? А еще лучше, во что я превращаюсь?

Сделав несколько глубоких вздохов, я выпрямилась и смыла пену с тела. Я выключила душ, взяла пушистое полотенце и обернула его вокруг тела.

Онемение было внутри меня, просачивалось сквозь поры и покрывало кожу. Мне хотелось принять душ еще раз, и еще, пока я не смою все это с себя.

Я не осматривала себя, открыла дверь и вошла в соседнюю комнату.

Айден сидел на краю кровати, руки лежали на коленях. Глок лежал рядом с ним, кинжалы были отстегнуты и выложены в линию рядом с пистолетом. Он поднял голову, его серые глаза медленно двигались по мне, пока не сконцентрировались на моих глазах. Мое сердце подпрыгнуло в груди, я почувствовала напряжение мышц в нижней части живота.

Когда я была рядом с Айденом, я не чувствовала онемения.

Я могла быть очень чувствительной.

Преодолев расстояние между нами, я остановилась между его раздвинутых ног. Айден выпрямился, вопросительно глядя на меня. Воздух застрял в горле, когда он поднял руки. Я сдвинулась вперед, расположив колени по сторонам от его бедер. Он обнял меня и прижал меня к его груди, я прижалась щекой к его плечу. Минуты проходили в тишине. Он успокаивающе поглаживал меня по спине вверх и вниз, прогоняя прочь все онемение, но я хотела почувствовать больше. Мне нужно было больше.

Я отодвинулась назад на его колени и взяла руками его лицо. Толчок ощущений пронесся от моей ладони к моему плечу. Невидимые для него знаки Аполлиона появились на моей коже, закручиваясь с плеча к моей ладони.

Его ресницы опустились.

— Нам нужно поговорить о том, что случилось, Алекс.

Разговоры были последним, чего мне хотелось, так же, как размышления. Я чувствовала только одну вещь, которая была интересна мне в данный момент. Я наклонилась вперед, прижимаясь своим лбом к его. Наши губы находились на идеальной линии и Айден резко вдохнул.

Его рука сжалась в кулак на нижней части моей спины.