– Почему ты так его ненавидишь? – негромко спросил Эрл.

– А то ты не знаешь… – фыркнул кузнец.

Они двигались по узкому тесному ходу, тянули за собой страшную добычу, кое‑как подцепив ее длинными досками, вырванными из стены подвала.

– Он постоянно ее бил, – сказал кузнец. – Синяки не успевали сходить с ее тела.

– Но ведь это ты виноват, – сказал Эрл. – Он бил ее из‑за тебя…

Гиз в разговор не вмешивался, но не пропускал мимо ушей ни единого слова.

– Нет, – кузнец покачал головой. – Он бил ее потому, что больше ничего не мог сделать. Он чувствовал свою беспомощность. Ведь она никогда его не любила. А замуж вышла по принуждению. Она любила меня. И сейчас любит.

– Ты женат, – неприязненно сказал Эрл.

– И жену свою я ни в чем не обижаю.

– Думаешь, она ничего не знает?

– А даже если и знает, что из этого?.. Слушай, сосед, а ведь ты мне завидуешь. Да? Признайся… Вы ведь с Дилой с детства дружили, я это хорошо помню.

– Прекрати!

– Да я и так знаю! Ты к ней неравнодушен! Ну? Признайся!

– Замолчи! – Эрл резко дернул свою доску, и конец ее выскочил из проволочной петли, что охватывала измочаленные останки мертвяка.

Они остановились, перевели дыхание.

Уже чувствовался свежий сквозняк, и впереди вроде бы виделся свет. Потолок опустился совсем низко – скоро к выходу придется ползти на четвереньках.

Передохнув, Эрл отдал факел кузнецу и, не приближаясь к мертвяку, заворочал доской, пытаясь намотать на нее проволоку силков, приладить покрепче, для пущей надежности зацепить ею несколько свободных крючков. Сделать это было непросто, и Гиз, отложив свою похожую на оглоблю доску, помог неловкому напарнику.

– Что это там? – вдруг пробормотал кузнец, поднимая слабеющий огонь повыше и куда‑то вглядываясь. – Это… это же… – Он задрожал, побледнел, переменился в лице. – Это же Белый Человек!

Гиз поднял голову.

В десяти шагах от них, там, где они только что прошли, стояла белая светящаяся фигура. Стояла возле стены, повернувшись к ней лицом, – если у нее вообще было лицо.

Призрак!

– Не шумите… – кузнец пятился, лишившись всей своей напускной бравады.

Оцепеневший Эрл немо открывал и закрывал рот – словно зевал безостановочно.

И только Гиз сохранял самообладание. Призраков охотник не боялся…

Факел погас. Белая фигура шевельнулась. И кузнец вскрикнул.

Медленно призрак повернулся к людям. Лицо у него было – белое размытое пятно с темными пятнами вместо глаз и рта.

– Возвращайся… – отчетливо проговорил Белый Человек, не двигаясь с места. – Возвращайся скорей… – Светящийся силуэт заколыхался, потускнел и стал стремительно расплываться, таять – словно снег на горячей печи.

– Возвращайся! – в последний раз услышал

Охотник не сомневался, что этот призыв обращен к нему.

Он узнал этот голос.

47

Они выбрались на поверхность, оставив мертвяка внизу. Гиз, не теряя времени, отправил нескольких крестьян за веревками и крючьями‑кошками. Оправившийся кузнец рассказал землякам, что мертвяк – не кто иной, как Гест – муж Дилы. Услышав это, один из селян предложил позвать женщину.

– И пусть она возьмет детей, – распорядился Гиз. – А если не захочет идти – заставьте.

– В чем дело, охотник? – нахмурился кузнец.