— А неправильно им орденская дисциплина не позволит, — с улыбкой ответил Виталий.

— Допустим, — согласился Сергей. — А если она рухнет, что тогда? Внешняя дисциплина внутренней не заменит!

— Согласен, — Виталий усмехнулся. Глаза его блестели. Он явно получал удовольствие от спора. — Но дисциплина ордена за время обучения становится для учеников внутренней! После третьего посвящения, в ранг Постигшего, она впитывается в их плоть и кровь.

— Хм, а после следующего посвящения что происходит?

— Оно чисто формальное, — Виталий махнул рукой. — Архимаг получает доступ ко внутренней информации Ордена, но для него ничего не меняется ни в силе, ни в возможностях.

— Все равно, что-то в этой системе кажется мне порочным, — покачал головой Сергей. — Но высказывать сомнений, пока живу здесь, не буду.

— Вот и чудненько, — по лицу Виталия разлилась очередная улыбка. — А я тебя подключу к обучению. Сам кое в чем поучаствуешь, ребятам поможешь, да и себе. А то без дела ты тут быстро с ума сойдешь.

Сергей мрачно кивнул.

Виктор шел по улице привычным широким шагом, но в нынешнем обличий его не узнал бы даже хороший знакомый. Маг постригся и перестал бриться, покрасил волосы, а на нос водрузил старые очки в толстой роговой оправе, со сломанной и замотанной изолентой ручкой. Вместо обычного щегольского пальто на нем красовался ватник.

Но подобная одежда как нельзя лучше подходила к его нынешней работе. Неделю назад Виктор устроился сторожем в одно из садоводческих товариществ к северу от города. Платили ему немного, но зато он получил в распоряжение маленький теплый дом в глухоманье.

Вряд ли кто будет искать его там.

Выбраться в город решил, чтобы проверить маскировку, и уже пожалел об этом. Нет, никто не охотился на него, не пытался убить. Даже очевидный зомби скользнул равнодушным взглядом и отвернулся, а стайка юношей со злобными глазами неофитов черной магии просто не обратила внимания на заросшего щетиной пролетария.

Негативные эмоции внушало другое — мощное, безостановочное давление. Началось оно в тот момент, когда Виктор пересек городскую черту. По черепу пробежал легкий зуд, и голова занемела. Словно кто-то ухватил лишенный защиты черепа мозг и крепко сжал.

Виктор заскрипел зубами, но сдержал крик. Сейчас, спустя почти два часа, он притерпелся к давлению, но все равно, было больно находиться в месте, плотно пронизанном излучениями злобы, боли и ненависти.

Плохо, даже не осознавая причины, чувствовали себя даже обычные люди. Это Виктор видел по пасмурным, мрачным лицам, по глазам, полным неуверенности и страха. Что же могло твориться в подобной атмосфере с магами, решившими остаться в городе, он даже боялся подумать. Хотя понимал, что если находиться здесь постоянно, то психический пресс станет привычным и оттого — почти неощутимым.

Когда Жанна очнулась, боли не было. Было только ощущение какой-то пустоты, словно от организма осталась лишь оболочка, а внутренности вынули, наполнив тело холодным воздухом.

Момент катастрофы помнился смутно. Удар, боль в ногах и пояснице, страшная, ломающая. Затем лицо Сергея, его глаза, полные ужаса и бессильной ярости. А потом — темнота…

Некоторое время Жанна лежала, бездумно созерцая белый потолок. Затем попыталась приподнять голову и осмотреться. К ее удивлению, получилось.

Она лежала на койке в небольшой двухместной палате. За окном угадывался иссиня-фиолетовый зимний вечер. Стены в свете лампы под потолком блестели сиреневой масляной краской, а соседняя койка, аккуратно заправленная, была пуста. Из коридора доносились приглушенные голоса и негромкое звяканье. Пахло тушеной капустой.