|
- Только эта дорога... Ведь мины кругом! - Придется рискнуть, - пожал плечами Арцеулов, - не ждать же, когда нас нагонят... - Это точно! Если б не мины, я б прямо сейчас свернул в степь. Там, глядишь, и встретили б кого подходящего... - Местный пролетариат, - в тон продолжил капитан, чувствуя, что голову начинает отпускать. Сразу появились силы для обычной иронии. - Или трудовое крестьянство, - невозмутимо парировал Степа. - Собрали бы, чердынь-калуга, отряд, врезали б по этим белякам, а потом пошли Наташу выручать... Капитан не ответил и лишь покачал головой. Красный командир Косухин явно не собирался погибать среди этих холмов. Во всяком случае для человека, которому осталось жить едва ли более часа, он рассуждал довольно оптимистично. - Пошли! - вздохнул Арцеулов, удовлетворенно чувствуя, как боль исчезла без следа, оставив лишь едва заметную слабость. - А то и вправду догонят... Теперь они вновь шли рядом, плечом к плечу. Шли быстро - предрассветный холод заставлял двигаться изо всех сил. Разговаривать не тянуло, все было и так ясно. Арцеулов внезапно подумал, что в очередной раз ошибся, причем нелепо и глупо. Он был готов - или почти готов - погибнуть, не дотянув даже до 10 февраля - собственного двадцатипятилетия, - но эта странная и жуткая прогулка по ночной пустыне показалась унизительной. Да, он ошибся. Там, на полигоне, надо было просто послать косоглазого окопным трехэтажным и встретить залп как полагается офицеру русской армии - грудью. А теперь он должен бежать, как загнанный заяц, прислушиваясь к топоту копыт за спиной и ожидая пули в затылок. И все это ради удовольствия пожить пару лишних часов в обществе краснопузого Косухина... Капитан взглянул на мрачного сосредоточенного Степу, уверенно мерившего шагами узкую тропу, и в душе колыхнулась привычная злость: "Жизнелюб! Этот смерти ждать не будет!" Арцеулов отвернулся. Внезапно вспомнился жуткий эпизод из читанного в детстве романа о шуанах Вандеи. Благородные бойцы с гидрой революции связывали пленным федератам руки, надевали на шею горящий фонарь и пускали в темноту, чтобы потренироваться в стрельбе. Приблизительно то же, но на этот раз уже не в книге, а на глазах у капитана, проделывали марковцы во время осенних боев 18-го на Кубани. Правда, обходились без фонаря и в основном не стреляли, а рубили с наскока. Арцеулова передернуло - сходство было разительным, только что руки им оставили свободными. Ростислав вновь взглянул на Степу, но красный командир по-прежнему сосредоточенно шагал по тропинке, не подозревая о мрачных мыслях капитана. "Жизнелюб!" - вновь подумал Арцеулов, но на этот раз с определенной долей зависти. Степа действительно не подозревал о том, что заботило капитана, а если б ему довелось узнать об этом, весьма бы удивился. |
