|
.. и свиток… там было написано, что кровь человека и кровь нечестивых… Перед его глазами поплыли черные пятна. …больше никогда не сольются… И в то самое мгновение, когда черный туман был готов поглотить Картера целиком, он заставил себя поднять руку и просунуть ее под крылья ангела. Картер задыхался, в его теле почти не осталось жизни. Но он все же нащупал рану, оставленную вилами в боку ангела, и прижал к ней залитую кровью ладонь. Ангел содрогнулся, и его хватка слегка ослабла. Но Картеру этого было достаточно, чтобы сделать короткий вдох. Он крепче сжал руку, так чтобы ногти впились в рану на ладони и потекла кровь. Ариус судорожно выдохнул. К запаху хвои примешалось дыхание горячего ветра пустыни. А Картер еще крепче прижал кровоточащую ладонь к ране ангела. Крылья Ариуса начали дрожать: сначала едва заметно, потом сильно, лихорадочно. Теперь он держал Картера не так крепко. Картер вырвался и, шатаясь, побрел в угол сеновала. Он еле передвигал ноги и жадно хватал ртом воздух. Расправленные крылья Ариуса тряслись, как в ознобе. Он запрокинул голову и стал похож на столп слепящего света. Этот свет был намного ярче прежнего, но он горел не ровно, как свет маяка, а рваными клочьями. Волны палящего жара сорвали с пола сено, завертели трескучим вихрем вокруг тела Ариуса. Раскачиваясь из стороны в сторону, он добрел до дыры в дальней стене амбара, собрал последние силы и устремился в ночное небо. Картер на четвереньках дополз до края сеновала. Он увидел, как крылья ангела взмахнули раз, потом другой, третий. И с каждым разом они уносили Ариуса все выше и дальше. Словно горящие паруса, они проносили его над пустынными полями, поднимали к луне и звездам. Свет, излучаемый ангелом, становился все тусклее, он улетал все дальше… и наконец исчез окончательно, и в небе осталась только крошечная точка, казавшаяся чуть темнее всего, что ее окружало. А потом и она пропала. Картер, скорчившийся на полу около края дыры в стене амбара, видел у себя над головой только ночное небо… а когда он опустил глаза, увидел Бет, беспомощно барахтающуюся на куче подгнившего сена и опавшей листвы. ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ Лето — Внизу есть кафе, там можно выпить кофе, если хотите. В дверях стояла медсестра. Картер оторвал глаза от пола и кивнул ей. — Спасибо. Все в порядке. Она дежурно улыбнулась и ушла. В углу стоял телевизор, он работал, но звук был включен негромкий. На канале Си-эн-эн шел очередной выпуск новостей. Почти вся страна страдала от сильной жары. В комнате, кроме Картера, никого не было. Он был единственным будущим отцом, томившимся в ожидании здесь, в комнате для посетителей родильного отделения больницы Святого Винсента. И он знал почему. Последние несколько месяцев его все сильнее мучили страх и неуверенность. Как только стало ясно, что Бет действительно беременна («вопреки всем прогнозам», как несколько раз повторил доктор Уэстон), Картер успел создать в уме не один страшный сценарий. Ему никак не удавалось думать иначе. Но всякий раз, когда он спрашивал, не случится ли чего-нибудь ужасного, не родится ли ребенок неполноценным или нездоровым, в ответ он получал снисходительные улыбки, похлопывания по плечу и советы, которые обычно дают нервным папашам, ожидающим первенца. |
