Однако у них не было этих камней, и они должны быть счастливы тем, что имелось видение, которое показало, где можно найти потерянные Эльфийские камни. Она должна довольствоваться этим.

Подъем продолжался, свет исчез. Как только зашло солнце, на утесе стало невозможно ничего различить и дальнейшее продвижение будет еще опаснее. Она могла бы призвать магию, чтобы осветить тропу, но таким образом она выдаст их любому, кто решил их отыскать. Хайбер почувствовала, как растет ее разочарование. Наверное, ей вообще придется подождать до утра.

Они добрались до первого ряда пещер и начали петлять по извивающейся вдоль них тропе. Время от времени Скинт опускался на колени, чтобы осмотреть землю и изучить камни. Он останавливался у нескольких входов, как будто размышляя, заходить внутрь или нет. Каждый раз он двигался дальше. Хайбер посмотрела вверх по утесу. Впереди  и  наверху  было  еще  больше  входов.

— Эта? — в какой–то момент спросила она гнома, остановившегося около широкого, высокого входа пещеру, которая казалась отличным укромным местом.

Скинт сделал кислое лицо:

— Вам не понравится то, что вы там найдете, Ард Рис. Потерпите. Предоставьте это мне.

Они поплелись дальше, прокладывая путь мимо десятка пещер. Ни разу Скинт не предлагал им войти в какую–либо пещеру и не попросил посветить ему. Вверху, над головой, непроницаемой пеленой нависали густые тучи. На западе солнце опустилось за горизонт, оставив на небе лишь размытые золотистые отсветы.

Наконец следопыт остановился перед тем, что Хайбер показалось еще одним входом в пещеру, опустился на колени, изучая землю, а затем произнес:

— Здесь.

— Он внутри? — спросил Фаршон.

Скинт кивнул:

— Должен быть. Позови его и узнаешь.

— Вещатель! — прокричал Фаршон в пещеру, наполовину наклонившись в нее. — Ты  там? Это  Фаршон  Рек!

Тишина. Они подождали несколько минут, а затем Фаршон крикнул второй раз. Снова  ничего. Прошло  еще  время. Стало почти темно, исчез последний луч света. Хайбер начинала терять терпение.

Потом откуда–то из черноты пещеры вдруг раздался шепот:

— Фаршон?

— Это я, — ответил старик. — Я привел кое–кого, кто хочет с тобой поговорить. Может она войти? Это очень важно.

— Я не люблю говорить с другими людьми. — Голос был тихим и напоминал шуршание одежды при движении. — Я не буду разговаривать ни с кем, кроме тебя.

— Ты можешь говорить со мной, но она тоже должна это услышать. Она друид и ищет то, что ты можешь помочь ей найти. У  нее  было  видение.

— Видение? — Хайбер уловила нотку заинтересованности в этом, похожем на шелест бумаги, голосе.

— Ей нужно, чтобы ты истолковал ей это видение. В этом нет ничего опасного. Ты знаешь, я бы не притащил беду к твоему порогу. Поговори же с нами. Только с ней и со мной.

Еще одно долгое молчание. Затем в темноте вспыхнул свет, источник которого остался тайной.

— Только ты и она. Никого больше.

— Даю слово, — сразу же согласился Фаршон.

Он шагнул внутрь, нащупывая дорогу, следом за ним шла Хайбер Элессдил, а Скинт и Гарронек остались снаружи. Странный свет горел все время, пока они приближались к нему, а когда добрались до него достаточно близко, то смогли увидеть, что это был беспламенный факел из тех, которыми предпочитали пользоваться люди Старого Мира.