— Я не понимаю… — начала она, но он насмешливо перебил:

— Не лгите мне, Фиби. И,что более важно, не принуждайте мою дочь лгать мне, потому что это непростительно.

Она чувствовала себя так, словно он ударил ее по лицу.

— Я не лгала, — взволнованно, с дрожью в голосе сказала она. — И что Тара это делала — тоже не верю.

— И я не верил. То есть до сегодняшнего вечера, когда я спросил ее, был ли дядя Тони в этом доме, и она поклялась, что не был. А это, как все мы знаем, не соответствует истине. Не так ли, моя святоша с невинными глазами?

Онемев от шока, Фиби с ужасом смотрела на него.

— Я не могу вмешиваться в вашу личную жизнь, — резко продолжал он. — Хотя и ожидал, что прошлый опыт научит вас чему-нибудь. Но я возражаю, чтобы вы плели любовные интриги с этим подонком под моей крышей. Уверен, мне нет нужды объяснять вам — почему. — Его рот перекосился от отвращения. — До вашего появления здесь мне удавалось держать его вне поля моего зрения, избегать любых контактов с ним. Я искренне верил, что, какие бы отношения у вас ни были, они давно кончились. Если бы я мог хоть на минуту представить, что они все еще… — Он тяжело вздохнул. — Но вовлечь в это Тару? Заставить ее покрывать вас? Доверить ее этому ублюдку? Позволить ему отвезти ее в школу? — Голос его стал хриплым. — Бог мой, Фиби, как вы могли это сделать?

Услышав столько ужасных обвинений, Фиби почти потеряла самообладание, но все же попыталась защитить себя.

— Вы думаете, ему потребовалось мое разрешение? — запальчиво начала она. — Вы же знаете его! Тара хотела ехать с ним, и он умчался с ней прежде, чем я смогла остановить его. Что, по-вашему, я должна была делать, бежать за машиной?

— Пусть так!

— Не сочтите за любопытство — как вы это узнали?

— К несчастью для вас, Хейзл была в школе на собрании попечителей и видела, как он высадил Тару. Она просто не могла поверить своим глазам.

— Или дождаться, чтобы сообщить вам это по телефону…

— Она старый друг, — ответил он. — Зная ситуацию, она, естественно, была встревожена и действовала из лучших побуждений.

— Само собою разумеется. — Фиби помолчала. — Относительно того, что вы назвали «лгать», признаю, мы с Кэрри считали, что будет лучше не упоминать о визите Тони. — Она не смотрела на него. — Не тревожить старые раны. Но никак не лгать, — с жаром добавила она. — Об этом не было и речи. Если бы вы спросили, мы бы сказали вам. У нас тоже были благие намерения.

— В таком случае, почему Тара так боялась говорить? — презрительно спросил он. — Почему она только что рыдала у меня на руках, говоря, что обещала ничего не говорить, иначе ее рождественское желание не сбудется? Это какое же давление было оказано на ребенка?

— Я никогда не говорила ничего подобного! Нет. — Фиби ударила кулаком по ладони другой руки. — И у меня нет никаких дел с Тони Кетери. Если вы не доверяете моему слову, поинтересуйтесь у Тары, где я спала той ночью. И она скажет, что я была с ней.

Серые глаза его сузились.

— Тогда зачем он приезжал сюда, если не увидеться с вами? Он знает, ему не дозволено даже приближаться к этому месту.

— Он вошел, заявил, что он ваш сводный брат, и вел себя как дома.