— Вот, — тут же спокойным голосом сказал Филя и протянул Щербаку новый документ, — копия второго акта. Заметь, «травматология» уже другая, а? Вот жулик! Ну, мы тебя сейчас уделаем, как Бог черепаху, поползешь за третьим освидетельствованием, если доползешь!

И Филипп «выдал» такую матерную фразу, что адвокат окончательно скис.

Особенно пугать и не пришлось. Грошев, совершенно уничтоженный морально и раздавленный физически, достал копию своего заявления в УСБ ГУВД, затем сыщики сравнили акты и заявили, что вот теперь уже его песенка спета окончательно.

И вдруг словно вспомнили, причем оба сразу, и хором задали вопрос:

— А куда ты… нотариуса запрятал…?

— Ка… ка… какого нотариуса? — изобразил из себя полного идиота.

— Того, сукин ты сын, который все ваши аферы оформлял законным образом!

— Я не знаю… нет, я знаю… его, но не знаю, где он! Отец один знал…

— Ах, ты не знаешь? А ну, посмотрим, вдруг вспомнишь?!

Долгого сопротивления Игорем не было оказано, потому что громов и молний, низвергнутых на его голову, вполне хватило, чтобы он мгновенно обдумал свое положение и принял единственно правильное решение. И, спустя пяток минут, все втроем, заперев «контору», усаживались в машину Щербака…

Господин Саруханов встретил приезд адвоката с двумя его помощниками весьма настороженно. Он знал всех своих клиентов достаточно хорошо, чтобы верить, будто они всегда будут благодарны ему за профессиональную помощь в решении нелегких имущественных проблем. И, кроме того, он терпеть не мог, когда при нем начинались эти, привычные, увы, нынче, бандитские решения вопросов. Ну, договаривайтесь себе где-нибудь, но зачем мне демонстрировать эти увечья? Зачем смотреть, как вы с ним «разговариваете»? Не понимают! Или иначе уже не могут…

Поэтому и появление молодого Грошева, в сущности, такого же разбойника, как и его папаша, и как их общий начальник и кормилец из госбезопасности. Надо ему это? Нет, это им надо, а он уже просто вынужден. Верно подмечено, коготок завяз, не дай, Бог, и вся птичка в их дерьме утонет!..

— Игорь Григорьевич! В чем дело, что за суета? Вы же велели мне… пардон, просили не афишировать место своего пребывания, а сами? Не понимаю, что за немедленная надобность? Что, опять надо куда-то ехать? Только вы учтите, я не хочу присутствовать при ваших физических уговорах! Сделайте одолжение, решайте ваши проблемы до моего присутствия, и чтоб я только подписывал…

Он бы и еще говорил, но уже сказанного было вполне достаточно Щербаку с Агеевым. И если в дальнейшем он станет запираться и все отрицать, то Николай протянет ему диктофон с его записанным монологом. А на Игоря было просто противно смотреть, так он ненавидел сейчас этого пожилого человека.

— Чей это дом? — спросил Агеев, указывая на дачу, окруженную забором. — Ну, отвечать! — рявкнул он, и Грошев сник, помнил еще крепкую руку своего мучителя.

Филя пообещал ему снова, но теперь уже лично, посрывать со всех его ссадин пластыри и еще солью присыпать — это чтоб разговорчивее был. Не сделал, конечно, но пообещал твердо, и адвокат поверил. Щербак, чтобы сдержать улыбку, грозно кривил лицо и вращал в ярости глазами. Та еще картинка! Ну, прямо-таки натуральные «бременские» разбойники российского розлива.

— Моего… моего знакомого, — выдавил он. И теперь нотариус сообразил, что не приехал сюда Игорь, а его привезли силком эти двое. И приехали они по его, нотариуса, душу. А он, старый болтун, высказал именно то, о чем следовало молчать, как рыба! Ой, что же теперь будет?.. Кажется, плохо. Знать бы, кто они… На бандитов не очень похожи… хотя как сегодня отличить настоящего бандита от того, который его ловит?.