В сознании Чарльза небоскребы не оставляли следа, как и в сознании тысяч жителей Чикаго, заполнявших улицы второго по размерам города страны. Великая депрессия здесь практически не чувствовалась; облаченные в добротные костюмы и шляпы горожане сновали туда и сюда, не обращая внимания на плотные потоки транспорта, морщились от запаха выхлопных газов тысяч машин, убеждая себя не обращать внимания на безумную суету жизни большого города, в то время как вокруг них, подобно кружащимся индейцам, с ревом проносились по эстакадам поезда по помпезной кольцевой дороге под названием «Петля». Чарльз не терял времени на то, чтобы глазеть по сторонам, глотать слюнки и восторженно ахать. Он был слишком стар для этого. Слишком умудрен опытом. У него на счету имелось слишком много убитых людей. К тому же ему требовалось решить одно дело. И дело это звали Мелвин Первис.

– Мел вам понравится, – сказал Коули после того, как заарканил Чарльза на новую работу. – Он человек порядочный, интеллигентный, храбрый и честный.

– Понятно, сэр. Могу я спросить, в чем его проблема?

– Он один из тех, кто проклят красотой.

Чарльз кивнул. Прекрасно разбираясь в человеческих достоинствах и слабостях, он понимал, что от красивых мужчин можно ждать чего угодно. Это правило быстро усваивают пехотный офицер и полицейский.

Красавчики быстро привыкают находиться в центре внимания. Они ждут, что все произойдет именно так, как хотят они. Не любят получать приказы, особенно от тех многих, кто внешне менее привлекателен. Живут в своем собственном ритме. Порой словно не слышат то, что им говорят. Очень упрямы, но обусловлено это не какой-то четкой логической линией, а убежденностью в том, что красота дает им определенные божественные права. Кино и иллюстрированные журналы только усугубили все эти проблемы, поскольку на экране самый красивый мужчина непременно оказывается самым лучшим, центром вселенной, притягивающим всех девчонок, героем, победителем, – и в жизни смазливый парень нередко воображает то же самое о себе, вот только ему еще необходимо делом заслужить подобную репутацию. Поэтому все эти проблемы – сознание собственной значимости, затаенные обиды, постоянное соперничество, зависть, ревность, мелочи такие мелкие, что они даже не заслуживают упоминания, однако оставляют незаживающие раны, – превращают общение с красивым мужчиной в тяжкое испытание.

Стратегия Чарльза абсолютно во всех делах заключалась в агрессии; вот почему он хотел первым делом разобраться с этим красавчиком, и потому, лишь бросив взгляд на полное народу дежурное помещение, направился прямиком в кабинет Первиса, сообщил секретарше, кто он такой, и выразил надежду, что глава отделения уделит ему несколько минут.

Но действительно ли Первис возглавлял отделение? Это еще было под вопросом. Директор любил оставлять некоторую неопределенность, чтобы можно было наиболее благоприятно подправить отчеты о проведенных операциях, и посему оставалось неясным, кто именно возглавлял эту группу следователей Отдела. Первис привлекал к себе все внимание; прозванный «Кларком Гейблом» отделения, он был его лицом и в радости, и в горе. Первис быстро усваивал, что вместе со славой приходит и критика – всегда.