Колесница остановилась около стены высотой около тридцати локтей. Кельт привязал поводья лошадей к растущей у дороги пальме.

– Возьми свой багаж, но оставь кладь Инва и мою. Я возьму веревку. Теперь ты понял, почему я не взял белых лошадей? Здесь они были бы также заметны, как и тюльпан в корзине с углем.

Сеговак повел Зопириона с мальчиком вдоль стены. Им пришлось пройти несколько плетров, прежде чем впереди показалась лестница, ведущая на стену.

– Взгляну, что там. А вы подождите меня здесь, в тени. Если боги будут милостивы, то вскоре пройдет часовой. И тогда мы просчитаем до пятисот и перейдем через стену. В противном случае он сможет появиться в любой момент.

Сеговак разулся и начал подниматься по каменным ступеням. Высокий и крепкий мужчина, он двигался поразительно тихо.

Потекли минуты ожидания. Ахирам окончательно проснулся, и Зопириону стоило немалых трудов убеждать его хранить молчание. Зопирион даже и не пытался шлепнуть малыша или пригрозить ему наказанием, он боялся, что Ахирам расплачется или просто убежит.

Вернулся Сеговак. Кельт спустился со стены, легко, как облачко.

– Здесь вообще нет часовых. – прошептал он. – Иными словами, не стоит ждать до рассвета, чтобы встретиться с ними. Так что, дорогой Зопирион, пора двигаться в путь.

Они двинулись вверх по ступенькам, и, слегка запыхавшись вышли на стену. Насколько хватало глаз, на широкой дороге, идущей по вершине стены, не было видно ни одного часового.

Далеко вправо, месяц нарисовал широкую серебряную дорожку на спокойной глади озера Ариана. Где‑то далеко завыл шакал.

Сеговак высунул голову в амбразуру бруствера стены и тихонько свистнул. Снизу раздался ответный свист. Сеговак сделал петлю на конце веревки.

– Сначала ты, друг мой, – сказал он, надевая петлю на пояс Зопириона.

– А как же ты? И кому мне придется заплатить за помощь? И что мне делать с мулом?

– Не стоит беспокоиться о такой ерунде, как деньги. За наше исчезновение платит Дионисий, хотя он, бедняга, и не подозревает об этом. Если хочешь, можешь отдать мула колдунье. А теперь надо спускаться. Уцепись за бруствер… Теперь перенеси свой вес на веревку, постепенно… Хорошо. Крепко упрись ногами в стену.

Сеговак закрепил веревку, обернув ее дважды вокруг зубца бруствера. Теперь он мог опускать веревку постепенно и без лишних усилий. Зопириону казалось, что прошло несколько часов с момента, как он начал спуск со стены. Хорошо еще, что внизу в темноте не было видно ничего, кроме неясных очертаний деревьев и кустов. Чем длиннее становилась веревка, тем сильнее она начинала дрожать и вибрировать, тем труднее было юноше упираться ногами в каменную кладку стены.

Наконец, он ступил ногами на твердую землю. Инв помог юноше высвободиться из веревочной петли и обвязал ее вокруг своего пояса.

– Встретимся в Сиракузах. Там стоит мул, его зовут Яф, – прошептал он и, оглянувшись, взглянул наверх. – Готов!

Дюйм за дюймом он начал подниматься. Он продвигался намного медленнее Зопириона, несмотря на то, что был легче. После нескольких рывков Сеговак был вынужден останавливаться, оборачивать веревку вокруг зубца и отдыхать.

Зопирион разглядел в темноте мула. Животное, привязанное к кусту, успело сжевать почти всю зелень, до которой только могло дотянуться. На его спине было седло с ременной петлей сзади, к которой Зопирион пристегнул свой дорожный мешок.

Инв был почти на самом верху стены. Последний отрезок подъема он преодолел, подтягиваясь на руках. На мгновение застыла тишина, потом раздался шорох веревки о стену.

– Господин Зопирион! Вы там? Мне страшно! Я бьюсь о стену! – раздался детский голос.

Ахирам спустился очень быстро, и стоящий внизу Зопирион поймал его. Мальчик сидел в искусно сплетенном из конца веревки сиденье.