Пламя ярко вспыхнуло, и герцог увидел лицо Мелиссы. На ее приоткрытых губах трепетала улыбка, а глаза сияли удивительным светом. Она была так прелестна, что герцог крепче сжал ее в объятиях, словно боялся, что она исчезнет.

— Милая моя, прекрасная моя жена, — прошептал он, — ты подарила мне счастье, которое я искал всю жизнь! Какими подарками мне отблагодарить тебя? Я хотел бы сорвать звезды с неба, чтобы украсить ими твою шейку, а диадему тебе сделать из солнечного луча.

Мелисса рассмеялась звонким, счастливым смехом.

— Но боюсь, любимая, — продолжал герцог, — мне придется выражать свою любовь обычными бриллиантами, сапфирами и жемчугами.

Мне не нужно никаких подарков, — тихо ответила Мелисса. — Я хочу только одного… хочу больше всего на свете…

— Я дам тебе все, что ты хочешь, — пообещал герцог.

Но Мелисса молчала.

— Скажи мне, не бойся! — подбодрил ее герцог.

— Я хочу… — еле слышно прошептала Мелисса. — Я хочу, чтобы у тебя появился наследник. Я хочу родить тебе сына.

Герцога ее слова тронули до глубины души. Он покрывал поцелуями ее лицо и шею, и Мелисса чувствовала, как растет в ней новое, неведомое желание. Она слышала жаркое биение его сердца, ощущала тепло кожи и твердость мускулов. Она знала, что любовь сотворила чудо: они стали одним существом.

— Люблю тебя… люблю тебя… — шептала Мелисса.

— Моя дорогая, чудесная, милая женушка! — повторял герцог.

Он принадлежал ей, а она — ему, и не было больше ни страхов, ни горестей, ни обид — только любовь, любовь, любовь…