Так закончилась первая, но, к сожалению, далеко не последняя встреча бойцов хорватского батальона со снайпером. С тех пор вражеский стрелок повадился постоянно терроризировать именно их участок обороны. Подстрелы случались практически каждый день, за неделю выбыли из строя пять человек, трое из них были убиты, двое тяжело ранены. Солдаты боялись заступать на дежурство, а оказавшись в окопах не решались высунуться посмотреть, что же там происходит у противника. Терпеть такое положение дел было невозможно. Мрачный как туча комбат, приказал «джокерам» ликвидировать снайпера любым способом и в кратчайшие сроки. Как обычно приказать оказалось гораздо проще, чем реально выполнить отданный приказ. Известные противоснайперские уловки никаких результатов не давали, учитывая, что реально в охоте принимали участие только русские наемники, да еще пара особо безбашенных «джокеров» это было не удивительно. Чтобы надежно перекрыть толковыми наблюдателями весь участок батальона, вдоль которого хаотично перемещался вражеский стрелок, нужны были гораздо большие силы, чем пять человек, вымотанных до предела постоянной бессонницей и нервным напряжением. Хитрости с манекенами и приманками снайпер попросту игнорировал. Засечь его на подходах с помощью наблюдения не удавалось. Минирование старых лежек результатов не дало, снайпер на них не возвращался. И вот когда казалось, что весь арсенал контрснайперских приемов исчерпан, раздосадованный Гайворонский решил устроить на врага засаду на его же территории. При этом он рассуждал просто: раз снайпер работает по их переднему краю, значит, он и маскируется от наблюдения именно с этой стороны, от своих позиций ему таиться, никакого смысла нет. Выходит, если смотреть из передовых сербских траншей, вполне можно засечь вредного гада. Конечно, возможности забраться во вражескую траншею нет, но вот залечь где-нибудь рядом на нейтралке хорошо подготовленный, обладающий терпением и выдержкой одиночка может вполне. Если подобрать подходящее укрытие и тщательно его замаскировать, то можно не опасаться того, что будешь обнаружен. А вот снайпера может все-таки удастся увидеть. План был абсолютно безумным, продиктованным отчаянием и именно поэтому, вполне мог сработать. Роман скрепя сердце разрешил Гайворонскому попробовать, сдавшись в результате настойчивых уговоров.

И вот теперь без малого двухдневное торчание на нейтралке наконец-то дало результат. Снайпер был здесь, совсем рядом, в каких-нибудь двух десятках метров от Влада. В принципе можно было рискнуть и попытаться снять его выстрелом наугад, имея весьма солидные шансы на успех, но Гайворонский решил не спешить. После столь долгого ожидания, можно было вполне позволить себе помучиться еще чуть-чуть, сознательно для эту сладкую пытку, которая так или иначе теперь должна была прийти к торжественному финалу. Ведь сила снайпера лишь в его невидимости и с того момента как он перестает быть невидимкой, грозный слуга смерти превращается в самого обычного стрелка вооруженного к тому же неудобной громоздкой винтовкой.

Ольшаник чуть заметно колыхнулся еще раз, и на открытое место осторожно ступила одетая в мешковатый комбинезон с нашитыми поверх матерчатыми лохмами, пучками травы и ветками, темная в предрассветных сумерках фигура. Даже на таком близком расстоянии она на фоне кустов расплывалась, теряя очертания, будто растворяясь в них, и Дракула мог с уверенностью сказать, что это человек, лишь потому, что секунду назад видел, как он двигается. Серб опустился на одно колено и замер, вглядываясь в сумеречные тени, чутко вслушиваясь, не хрустнет ли где под неосторожной ногой сучок, не звякнет ли небрежно подогнанное снаряжение.