— Это серьезно, — согласилась Алиса.

— Что делать?

— Нам мешает он?

— Да.

— Его надо убрать?

— Да.

— Я подумаю.

— Мало времени.

— Я понимаю, — Алиса быстро осмотрела старика в кресле, который размахивал пистолетом, что-то втолковывая своей неразумной дочери, стол перед собой и холл в целом. Потом снова уткнулась в «Геймбой» и зашевелила губами:

— Зажигалка.

Светлана медленно перевела взгляд на стол, увидела лежащую на нем зажигалку и кивнула дочери.

— Возьми.

Светлана медленно подвинула правую руку к зажигалке и накрыла ее ладонью. Никто этого не заметил.

— Спирт.

Светлана посмотрела на стоящую прямо перед ней бутылку спирта «Рояль».

— Нужен фитиль.

Голова Светланы оказалась неожиданно пустой, там не было ни одной подходящей идеи насчет фитиля, пока она не заметила, что ногтями бессознательно сцарапывает бумажную наклейку с бутылки. Ей удалось снять наклейку почти неповрежденной, и она стала как бы механически скатывать этот бумажный прямоугольник в тугую трубочку.

— Выпей.

— Что?

— Сразу нельзя. Пей, а потом жги.

Светлана почувствовала, как во рту у нее действительно пересохло. Нетвердой рукой она схватила бутылку со спиртом, открутила пробку, та упала на стол и ударилась о соседнюю бутылку. Раздался легкий звон.

Светлана застыла с бутылкой в руке, как преступник, застигнутый на месте преступления.

Леонид Владимирович и Лина посмотрели на нее: первый — с презрением, вторая — с недоумением и жалостью.

— Ты еще и алкоголичка, — бросил ей Чернов. — Ну напейся, чтоб не страшно умирать было.

И он повернулся к Лине.

— Давай, — скомандовала Алиса.

Светлана поднесла ко рту тяжелую бутыль и сделала маленький глоток, которого оказалось достаточно, чтобы обжечь ей внутренности и ударить будто кувалдой по мозгам. Она едва не закашлялась, но смогла сдержаться.

Все еще держа бутылку у рта, она вставила в горлышко скатанную этикетку, чтобы та погрузилась наполовину в спирт, а верхний ее конец торчал наружу. Потом медленно, очень медленно — так ей казалось, щелкнула зажигалкой, со второго раза появился слабенький огонек, который она поднесла к фитилю. Тот вспыхнул неожиданно ярко, и все последовавшее за этим заняло доли секунды.

— Бросай! — крикнула Алиса, и Светлана неуклюже, двумя руками от груди, швырнула бутылку в Чернова.

Тот обернулся на крик девочки и успел лишь раскрыть от удивления рот, но не больше. Бутылка упала к нему на колени, старик протянул руку, чтобы смахнуть ее…

— Ложись! — продолжала отдавать команды Алиса и сама скатилась с кресла под стол. Светлана неуклюже плюхнулась рядом, в то время как Лина не отводила глаз от отца.

Взрыва не получилось, но бутылка разлетелась на куски, и в следующий миг Чернов оказался в центре всепожирающего пламени. Он все-таки смахнул с колен осколки бутыли, но было поздно — Леонид Владимирович горел заживо.

Он закричал. И этот крик перешел в вой, полный боли и ненависти, Лина отвернулась, и вдруг раздался уже знакомый хлопок. Пуля ударила в соседнее с ней кресло, где некогда сидел Дмитрий. Лина увидела, как отец встал на ноги и, горя как факел и вопя от боли, направляет на нее пистолет. Она не отвела взгляда. Пистолет выпал из рук умирающего, он опустился в кресло и больше из него не поднялся.

Глава двенадцатая, повествующая о находках и потерях

Лина сидела за столом, уткнувшись лицом в ладони. Она была словно в обмороке, то ли от запаха горелого человеческого тела, то ли от нервного напряжения последних часов.