Кстати, в тех самых парольных файлах есть и по братцу небольшой раздельчик. Узнал бы он – пуля в лоб помощнику советника обеспечена. И не одна.

Молвин смутно догадывался – люди Николаева проникли не только в аппарат советников, они держат под контролем и правительство, и Думу, и Совет Федерации. Будто пиявки, отсасывают законодательные акты, разнообразные льготы, таможенные и налоговые, влияют на политику и кадровые перемещения, убирают неугодных чиновников и продвигают на освободившиеся должности угодных.

Короче, власть над властью.

Поэтому не вышибить наглеца из кабинета, не вызвать охранников, способных сопроводить его к выходу. Ибо даже в охране Николаев держит своих ставлеников…

– Беглецов отыскать не удалось? – покорно склонившись над столом, подобострастно спросил Молвин.

– Ищем. Говорил же тебе, дурья твоя башка, не доверяйся телкам, продадут. А ты расплылся квашней, поглаживая Людку по упругому задку, вот и получил по мозгам. Забилась она в потаенную щель и переваривает добычу.

– Никаких добыч у Людмилы нет, – протестующе захрипел Егор Артемович. – Все бумаги – в сейфе. Вчера проверил…

И не только проверил – сжег, даже пепел спустил в унитаз. Хватит припрятанных в тайнике пяти дискет.

– А как быть с файлами, которые – под паролями? – презрительно скривился собеседник. – Надо же быть таким идиотом – довериться хитрой бабе… Наверняка, прежде чем сделать ноги, сбросила на дискеты твои вонючие компры. Найдем – вытащу из нее все тайны, по жилочке прощупаю, все извилины выверну наизнанку. Какой же ты дурень, братишка, какой вахлак! Захотелось поиграться – сказал бы мне, мои молодцы такую бы лярву тебе презентовали – пальчики оближешь.

Показного спокойствия как не бывало. На лице Николаева жестокая гримаса, на висках вспухли сосуды, глаза засверкали. Попадись ему в этот момент сбежавшая секретарша – действительно, переберет ее по косточкам и жилочкам, безжалостно вскроет череп и прощупает мозги.

Молвину сделалось страшно.

– Что из себя представляет фрайер, сбежавший с потаскухой? – «банкир» выпил очередную рюмку, немного успокоился. – Кто родители, где живут? Давно ли трахается с секретаршей? Короче, мне нужны любые сведения, даже незначительные. Ты не представляешь, чем для нас с тобой могут обернуться расшифрованные файлы, попади их содержание тем же журналистам.

– Там нет ничего опасного, – неуверенно возразил Молвин.

– Ничего, говоришь? А переговоры с генералами из Генштаба – мелочь, да? А подготовка решения о списании в металлолом новейших танков, под маркой устаревших – ерунда? А якшание с оппозицией для прощупывания слухов о готовящемся перевороте – ничего страшного? Бог твой свят, Егорушка, что живешь не в сталинские времена, когда за меньшие проступки отвинчивали глупые головы… Впрочем, и сейчас недолго ее потерять, если не найдем телку и ее хахаля, не вытряхнем из них опасные дискеты.

То, что перечислил двоюродный брат – мелочевка, о главном он не знает. Юношеские, и не только юношеские, шалости Президента с женщинами. Забавы некоторых видных политиков с девочками проститутками в сауне и на природе. Пьяные откровение высокопоставленных государственных деятелей о российских разведчиках за рубежом, о военном потенциале страны. Продажа бывшим противникам совершенно секретной информации. Миллиардные взносы «слуг народа» в престижные зарубежные банки. И, наконец, дурнопахнущие анекдоты.

Все это с указаниями времени и места, даже с упоминаниями «источников». В одном можно согласиться с Николаевым: попадет информация тем же журналистам – конец. Не только карьере, но и жизни.

Скрывая растерянность и боязнь, Молвин склонился над столом, привычно почесал мясистый нос.