– Удача, самая настоящая удача! Сама посуди: тебе доверена сверхсекретная информация, которую можно продать конкурентам либо представителям оппозиции. Да, по непонятным причинам Молвин верит тебе, но как долго продлится полоса доверия? Думаю, скоро босс решит избавиться от опасной наперсницы. В высокой политике это делается чужими руками довольно легко…

– Что же мне делать? – безвольно спросила Людмила.

– Завтра, когда Молвин вместе с Платоновым уйдет к Президенту, вызовешь на монитор файлы и запишешь на дискеты. Все, без исключения. И мы с тобой уедем на юг, затеряемся в Ставрополье или под Краснодаром. Новые паспорта на другие фамилии – моя забота.

– А зачем дискеты? – автоматически спросила девушка, охотно подчинившись мягкому нажиму мужских рук, опускающих ее на мятые простыни. – Можно уехать без них…

– Дискеты – твое приданное, наш с тобой совместный капитал. Придет время – продадим за десятки миллионов баксов. Предложим тому же Молвину выкупить – не откажется, отвалит нам такую сумму – во сне не приснится. Поедем в Испанию, купим виллу, машину… Сделаешь?

Разве можно ответить отказом, когда руки парня разгуливают по ее телу, от головы до ступней, когда его губы призывно дразнят вспухшие девичьи губешки…

– Сделаю… Ой, Валерик, милый… Ой ой ой…

10

Людмилу будто околдовали. Бессонные ночи на квартире валеркиных родителей, фактически непрерывное занятие сексом подрубили остатки воли, полностью подчинили ее любовнику. Обещание сбежать из Москвы связало девушку по рукам и ногам. О матери она даже не вспоминала – Валерка сказал: предки отжили свой век, теперь время жить их сыновьям и дочерям, стоит ли терзаться сомнениями?

– А как быть с работой? Уволиться?

– Никаких заявлений и расчетов – просто слиняем. Россия большая – не найдут. Дискеты подготовила?

– Да.

– Давай их мне, сохранней будут. Ехать вместе опасно – засекут, поэтому первым слиняю я. Ты – через несколько дней. Встретимся в Тихорецке, с недельку поживем у одного моего друга, потом решим куда податься. Возможно – на Дальний Восток.

– А как же деньги?

– Возьми. Позаимствовал у предков. Отец – торгаш, возит шмотки из Турции, Эмиратов, черт его знает откуда, мать продает… Не бойся, не обеднеют, получим башли, – выразительно поднял он над головой дискеты, – возвратим. – Понимаю – для нормальной житухи и путешествия на Дальний Восток маловато. Но, не забывай, имеется твое «приданное», как им распорядиться – мои проблемы.

Людмила не провожала дружка – стояла на перроне вокзала в стороне и сквозь слезы следила за входящим в вагон Валеркой. Господи, как же она проживет неделю до встречи с ним?

На следующий день Молвин вызвал ее в кабинет.

– Садись за компьютер, перепиши записанные в память файлы на дискеты. Запись сотри. И – забудь.

Как же во время она сняла копии, сейчас уехавшие с Валеркой! Один, всего только один день прошел и вот вонючий козел все же вспомнил про спрятанный под паролями компромат!

– Разрешите сделать это позже? Сейчас разберу почту…

– Никаких почт! – зло прикрикнул Егор Артемович. – Только сейчас в моем присутствии!… Послезавтра уезжаем в Петербург. Побалуемся, – выдавил он обещающую улыбочку.

Пришлось подчиниться. Молвин внимательно следил за манипуляциями с клавиатурой, брал из ее рук дискеты и укладывал их в черную визитку. Предварительно помечал цифрами и буквами.

– Теперь уничтожь записи в памяти компьютера.

Так же внимательно проследил как выполняется его распоряжение, потребовал еще раз включить файлы со стертым содержанием, убедился в том, что они, действительно, пусты.