|
Вечный паскуда та еще, но знал, что говорил. — Не слышал… — На человека шибко похож, — просветил сталкер. — И по росту, и по силуэту. В темноте толком и не отличишь. Одежду, например, носит. Самое страшное, что он может залезть в мозги. Расплющит их своей телепатией, и новый зомби готов. Даже пальцем пошевелить не сможешь. Ему надо сразу голову сносить, иначе… Говорят, за контролером целые толпы бывших сталкеров ходят. Сам, правда, не видел. И слава богу. — Хреново. — В шаг идите, сукины дети! — прикрикнул Саян. — Журналист! — зашипел сзади Жора. — Чего тебе? — Вот ты с нами лазаешь по Зоне… А сам-то желание придумал? Мы тебя по блату, может, и проводим к Исполнителю, — гоготнул лысый, настроение которого резко пошло в гору после переодеваний и перевооружений. — Цыц! — погрозил Саян. — По губам ты у меня получишь. — А ты? — ответил вопросом на вопрос Смертин. — Мне к нему нельзя, — зашептал Жора. — Но даже если можно… Я бы испугался. — Так какое желание? — Я не знаю, что там у меня в голове. Но он же с души читает, так что разобрался бы, наверное. Тут уже от меня ничего не зависит. Бугай демонстративно пожал широкими плечами. — А есть те, чьи желания он исполнил? — спросил у Саяна Смертин. — Конечно, — буркнул командир. Ему явно не нравилась эта тема. — Чьи? — Говорят, что Семецкого, — сказал Рябой. — И еще я знаю, что вроде Вечный тоже до него дошел. Алексей рассмеялся. — Чего ты ржешь? — не понял сталкер. — Чего же он тогда в Зоне забыл, раз его сокровенное уже исполнилось? Саян, шедший впереди, остановился, и Смертин чуть не влетел ему в спину. Командир раскидал болты между деревьев, глотнул из фляги воды и только потом обратился к Рябому: — Ты-то хоть знаешь, что он загадал? — Нет, — отрицательно замотал головой Рябой. — У него было самое странное желание. Точнее, может, он и не хотел, но в душе… Веселая у Вечного жизнь теперь, — будто специально тянул Саян. — Говори уже, — не выдержал Алексей. — Исполнитель прочел в его душе, что он навсегда хочет остаться в Зоне. Рябой чуть не поперхнулся. Его настолько ужаснула сама эта мысль, что он тут же поменялся в лице. — Чувствуешь, журналист? — ухмыльнулся командир. — Воздух Зоны пропитан ненавистью десятков искателей, потому что счастье одно, а их много. Но даже счастье бывает разным. Лес оборвался глубоким карьером, заляпанным внизу черными кляксами, похожими на нефтяные. Тугие пленки переливались на вынырнувшем из-за туч солнце. По коричневой глине котлована скользила одинокая фигура. От пятна к пятну. — Это кто? — спросил Смертин у Бочки. — Сыть, — ответил вместо толстяка узбек. — Или его призрак. Бочка сам, похоже, увидел карьер впервые. Он застыл на месте и уставился вниз. — Не вздумай спуститься, — остановил засуетившегося на самом краю Жору Саян. |
