|
Саян встал и направился к берегу, ловко перепрыгивая с одной машины на другую. «Benelli» он засунул в салон «копейки», так что ствол торчал из разбитого бокового окна. Смертин осторожно перелез на соседнюю развалюху, достал ружье и начал пробираться следом за командиром, стараясь запомнить и повторить каждое его движение. Зона уже научила. Лысому под утро стало плохо. Он облевал всю трубу, размазав по ней и остатки ужина, и завтрак, поэтому Кляп и Рябой устроились на вершине мусорной горы у дыры входа. — Ну как? — посмотрел на узбека Саян. Тот только выразительно покачал головой: — Нашли? — увидел он Смертина. — Здесь под утро слизень прошел, — пнул узбек ногой измазанную розовой жижей железку. — Вы в сумерках, поди, и не видели. — Говно не тонет. Даже в Янтаре, — Алексею показалось, что Бочка ему обрадовался. — Да видели, видели, — закивал Саян. — Я чуть в целую лужу не вляпался. Подсохла уже. Еще один падальщик Зоны. Гигантская желеобразная субстанция, рыскающая ночами в поисках трупов. Слизень двигался очень медленно, оставляя за собой влажный след. Он переваривал все, что попадалось на пути. Будь то останки псевдопса или раненый человек. Не самая завидная судьба — очнуться в тот момент, когда на тебя наползло нечто тяжелое, мокрое и жгучее. Слизь твари легко растворяла даже резину. — Вы будете смеяться, но его логово — соседняя труба, — показал Кляп. — Хорошо, что впотьмах не перепутал. — Смешно, — мрачно сказал Бочка. — На все воля Монолита, — в своем стиле ответил командир. Из трубы вывалился, не переставая рыгать, Жора. Лицо лысого было бледнее, чем у зомби, губы мучительно изогнуты. — Саян… — протянул он измазанную блевотиной руку. Пахнуло кислотой и болезнью. — Жорик, ты бы полежал еще. Как ты на это смотришь? — Выходить пора, — Кляп показал на убежище слизня. — Подальше отсюда надо. За ним крысы пойдут, а за крысами падальщики. — Щас. Отойдет чуток. Посидев немного, решили выдвигаться. Бочка, кривясь от вони, помог бугаю вылезти из их временного укрытия. Толстяк выразительно крякнул и сгорбился, стараясь удержаться на ногах. Лысый постепенно приходил в себя. Теперь его организм держался в основном на пилюлях. — Там лощина, — остановил всех узбек, который вновь вел. — Идите четко по дну. На взгорки не лезьте. — А этот слизень… Он же как… Как… — Смертин не мог найти подходящего слова. — Как пудинг? Чем же его… уничтожать? — выговорил, наконец, Алексей, обращаясь к насупившемуся Рябому. — В таком случае задний проход должен быть всегда расслаблен. Ну, чтобы получить как можно меньше увечий, — хохотнул бредущий сзади Бочка. Лысого повело, но толстяк тут же схватил его за плечо. — «Кисель» все видят? — стандартно предупредил узбек. «Кисель» видели все. Жора опять начал блевать. Не надо было ему давать воды. Саян брел расстроенный и подавленный. Он то и дело оборачивался на Лысого и тяжело вздыхал. |
