|
Рядом они. Где-то здесь. Может, среди беспорядочно наваленных машин, может, у плотины. Он их чувствовал. И щедро сдобренная этим чувством обида начинала трансформироваться в ярость. Мамка небрежно передернул затвор, выбрасывая пустую гильзу, и начал искать взглядом укрытие. Скоро ночь. Сейчас надо успокоиться и затаиться. Он двинулся в сторону чахлых сосен, прижившихся на обрыве недалеко от берега. Митя легко вскарабкался на самую лапистую и высокую, закрепился на толстом суку, обхватив его ногами. Красиво. Все озеро как на ладони, и даже база «ботаников» переливается яркими лучами прожекторов. Мамка нащупал в рюкзаке рулончик двустороннего скотча, подцепил краешек, прилепил его к стволу и несколько раз обмотал, стараясь не ухнуть вниз. Отличная защита от мелких ядовитых слизняков. Налепятся горстями, а он завтра отмахнет ножом — и никаких ожогов. Главное, чтобы ветер не потащил ночью пух. Хотя выброс давно был. Не должен. Мамка лег животом на сук, приложил щеку к шершавой коре, закрыл глаза и начал мечтать. Среди ночи какой-то идиот учинил пальбу. Палил щедро, не жалея патронов. А потом заткнулся или заткнули. Бывает. С Мамкой такого не случится, потому что хорошо он выбирает укрытие. Разве кровосос или излом полезет на дерево? Конечно, глупость. Потом дух как с цепи сорвался, метался всю ночь посреди свалки, опять кого-нибудь притопить решил. Мамка духа не боялся. В детстве его водили к гипнотизеру на лечение, но тощий серьезный дядька с козлиной бородкой, покрутив перед носом круглой дрянью, сказал, что мальчик внушению не поддается. Мама тогда расплакалась даже. Мрачное смолянистое ничто тянулось противно долго. Митя устал мечтать. В бок колол мелкий сучок, мешковатый комбинезон тащил вниз, тело требовало движения и никак не хотело довольствоваться ненадежной узкой полоской пространства. Мамка кряхтел и беспокойно ворочался, проваливаясь руками в пустоту. Безумно хотелось сбросить надоедливый карабин, который так и не удалось нормально пристроить. Он начал считать. Развлечения хватило только на полчаса. Гадкое и тягучее время! Когда хорошо, оно летит, а когда неуютно и плохо, будто специально замирает. До рассвета Митя так и не уснул. Подремал немного, но и того хватило сполна. Он начал спускаться, когда над горизонтом только показался край солнца. Митя по-настоящему ликовал, почувствовав предрассветное марево. Мамка пережил ночь — Зона была к нему благосклонна. Залазить было проще. Теперь нога безнадежно скользила по стволу в поисках опоры. Митя даже сжал зубы от напряжения и совсем перестал обращать внимание на плотно стянувший плечо ремень карабина. Что-то страшно хрустнуло. Предательски, в самый неподходящий момент. Мамка жалобно пискнул. Едва удержался на одной руке, разодрав до крови щеку о шершавый ствол. Крупная, густо покрытая хвоей ветка полетела к земле. Встретиться с прародительницей ей было не суждено. Легкий ветерок подхватил только опилки. «Новенькое что-то», — подумал Мамка. Он испуганно посмотрел вниз, суча по коре ботинками. Это как же они так вечером разминулись? Воистину, все неслучайно. Мите, наконец, удалось обнять ствол и осторожно спуститься, как по пожарному шесту. Только шест наверняка гладкий, а сосна не пожелала расставаться без подарка и засадила в запястья несколько заноз. |
