|
В таких железнодорожники перевозят обычно мазут или нефть: — Там получится. Изнутри тяжелый люк задраить было невозможно, поэтому пришлось пропустить армейский ремень через массивный железный вентиль снаружи и закрепить на выпирающем штыре. Теперь с Алексея сползали штаны. Конструкция получилась хлипкая, но лучше чем ничего. Внутри было грязно, холодно и до одурения воняло бензином. Голова пухла и кружилась. Хорошо еще, что через тонкую щель задувал легкий ветерок. Смертину не спалось. Да и как можно уснуть в этом железном гробу? — Мне нужен проводник. Ты прав, я тут ничего не знаю, но зато у меня есть с собой деньги. Сумма приличная, — сказал стрингер, как только устроился поудобней. — Сколько? — неожиданно резво откликнулся толстяк. Алексею не понравилась эта резвость. — Неважно. Доведешь до бара — хорошо заплачу. Если найдешь толкового проводника — добавлю еще. — Договорились, — быстро согласился Вик. — Я сам застрял после выброса. Отомстить за нашего с парнями решили… А в баре точно путевого человечка найдем, там есть хмыри, которые все тропы знают. Только это… на будущее, если кто-то за деньги согласится по карте дорогу показать — не верь. Тут нет проторенных дорог и безопасных троп. Верь, только если человек сам тебя поведет. И это… Если забредете с ним в тупик, и он скажет тебе возвращаться и отправит первым — не иди по своим следам. Никогда не возвращайся прежним путем. Даже если я тебя буду просить и орать, пока мы вместе идем, — тоже не возвращайся. Толстяк подполз ближе. Алексей ощутил на плече его тяжелую ладонь. — Люди слабые по натуре. Зона из них веревки вьет, выжимает из людишек, как из тряпок, все хорошее, искушает постоянно… Никому не верь, даже мне. И не говори потом, что я тебя не предупреждал. — Уже можно бояться? — съехидничал Смертин, не проникшись откровениями толстяка. Вик этого не понял. — Нет, — он продолжал говорить серьезно. — У сталкеров законы есть свои: не крысятничать, не валить слабых, не бросать своих… Но только ты не особо на эти законы рассчитывай. Сегодня человек по ним живет, а завтра дойдет до крайней точки, скурвится. Говорят, что Зона таких наказывает, но тебе от того легче будет? — Нет. — То-то же. Помянем моих? Сталкер протянул стрингеру что-то железное и холодное. Смертин нащупал горлышко. В ноздри, перебивая бензиновое амбре, ударил знакомый запах рома. Алексей сделал маленький глоток. — «Гавана Клаб»? — Угу. Я человек небогатый, но ведь надо себе иногда хоть что-то позволять. Верно? — Верно. — Меня жена постоянно носом в этот ром тычет. Но ведь она в Зону не ходит, ей, бабе, не понять. Так что тебе тут нужно? Монолит хочешь увидеть? Алексей рассмеялся. — Это та штуковина, которая, как думают сталкеры, исполняет желания? Толстяк отстранился. Смертину даже показалось, что Вик обиделся. — Зря смеешься. Есть он — точно тебе говорю. Иначе не было бы сталкеров. — Да ладно! — Каждый в душе мечтает до него добраться. Если бы не эта призрачная надежда, мало кто сюда бы полез. |
