За этот второй побег русские газеты окрестили ее «Призраком». С тех пор ее много раз видели, в основном в северных районах Ирака, в Пакистане и в афганском Гильменде. Но ее появление здесь было круче всего. Лок решил последовать ее примеру и поиграть в дурачка.

— Ты знаешь, для чего тебя тут держат?

— Чтобы убить, — сухо ответила она.

— А остальные, которых привезли сюда, тоже из твоей страны?

— Некоторые. Некоторые из других мест, — она подцепила шило из «гербера» и открыла его. — Сейчас я задам тебе тот же вопрос, который ты задал мне. Зачем ты здесь?

— Это долгая история.

Марита оглядела камеру:

— У нас есть время.

Лок доверял своей новой сокамернице не больше, чем Бранду, поэтому выдал ей урезанную версию событий, рассказав, что занимается журналистскими расследованиями и хотел раскопать что-нибудь о деятельности этой фармацевтической компании.

— У вас же есть журналистские расследования?

— Расследования? — Она покатала слово во рту, как любимое лакомство. — Да, у нас есть такие люди. Правительство их убивает.

Марита явно принадлежала к категории пессимистов.

— Пока я разглядывал это место, — продолжил Лок, — они схватили меня и избили. Думаю, они рассчитывали, что ты меня прикончишь.

Марита спокойно слушала. Она ходила взад и вперед, рисуя ножом в воздухе сложные фигуры.

— Так зачем я здесь, как ты думаешь?

— Хочешь сказать, зачем ты понадобилась фармацевтической компании?

— Да.

— Скорее всего, в качестве морской свинки.

— Морской свинки?

— Да. Они собираются использовать тебя, чтобы проверить, насколько безопасно для человека то, что они создали.

— Что именно?

— Этого я не знаю.

В действительности у него появилась пара идей. Появление здесь Мариты было санкционировано на высшем уровне. Не исключена частная сделка между двумя правительствами. Возможно, «Медитек» разработал нечто, что, по мнению русских, позволит как следует разговорить ее. И ЦРУ, и КГБ охотились за так называемой «сывороткой правды» в течение всей холодной войны, используя все, начиная от пентотала натрия и заканчивая более традиционными средствами развязывания языков вроде алкоголя или шантажа. В мире, где качество разведданных могло спасти тысячи жизней, надежное средство стоило больше своего веса в золоте.

— А для какой газеты ты работаешь? — спросила Марита.

— Я фрилансер, — ответил Лок. Это была только полуправда, но выражение лица Мариты сразу подсказало ему, что она на это не купилась. Если уж на то пошло, он и сам не купился бы на такое. «Прикидываясь дурачком, не так уж и страшно облажаться», — подумал Лок.

Марита прекратила мерить шагами камеру и подошла к Локу. Она держала кончик лезвия в футе от правого глаза Лока — не настолько близко, чтобы он смог выхватить нож.

— Я тебе не верю.

Лок изо всех сил старался не моргнуть. Он знал, что возражения покажутся только более подозрительными.

— Тут уж ничего не поделаешь.

Кончик лезвия был на том же месте.

— Они уже пробовали это однажды. Посадили меня в камеру с другой женщиной. Я сделала так, чтобы у нее никогда не было детей. И в тот раз я была без ножа.

— Тебя поймали?

— Дважды. И дважды я бежала.

Лок посмотрел на нож, потом перевел взгляд на Мариту:

— Если думаешь, что я шпион, чего же ты меня не убила?

— Информация идет в обе стороны.