|
Словом две из них убеждены, что у вас психическое заболевание – мания шизофренический бред и так далее. Остальные склонны полагать, что с вами произошел гораздо более редкий случай – трансформация личности. Это действительно большая редкость. Известно всего три подобных зарегистрированных случая, но интересно, что два из них связаны с препаратом «чюнджиатин», а третий – с лекарством сходного происхождения. Итак, большинство из беседовавших с вами врачей сочли некоторые ваши ответы связными последовательными убедительными и полностью совпадающими с тремя уже известными случаями. Но так как они не знают практически ничего, что выходит за рамки их профессии, очень многое в вашем случае выглядит. С одной стороны им трудно в это поверить с другой – у них нет возможности проверить. Для этого им и нужно мое профессиональное мнение. Ваш бокал пуст, дорогая, позвольте, я налью вам еще.
– Трансформация личности – задумчиво повторила я, подставляя бокал – но если такое возможно. – О, нет никаких сомнении в том, что в принципе это возможно. Те три случая, которые я упомянула, определены совершенно точно. – Это очень похоже… – вынуждена была согласится я. – В каком‑то смысле это действительно может быть… Но, с другой стороны, эти элементы галлюцинации тут, безусловно, присутствуют. Скажем, вы – вы сами – кажетесь мне совершенно нормальной. Но взгляните на меня!… И на свою маленькую служанку! Тут явный бред – иллюзия! Мне лишь кажется, что я – такая – нахожусь здесь и разговариваю с вами… Этого не может быть в действительности, а значит… Значит, где же я на самом деле? – Я понимаю, и, быть может, лучше, чем кто бы то ни было, насколько нереальным вам кажется все это. Она помолчала, задумчиво глядя на меня. – Вы знаете, я, пожалуй, столкнулась сейчас с самым интересным случаем за всю мою довольно долгую жизнь. В каком‑то смысле мне повезло, но я понимаю, дорогая, как вы сейчас воспринимаете то, что вас окружает, – повторила она. – Я провела столько времени среди книг, что это иногда кажется нереальным и мне. Скажите, дорогая, когда вы родились? Я ответила. – М‑да, Георг Шестой, стало быть. Следующей, второй войны вы не помните? – Не помню, – подтвердила я. – Меня еще не было на свете. – Но вы можете помнить коронацию следующего монарха. Кстати кто это был? – Елизавета… Елизавета Вторая. Моя мать водила меня смотреть, – сказала я. – Вы что‑нибудь запомнили из этого зрелища? – Честно говоря, не очень много… Разве что… Целый день напролет шел дождь, а больше, пожалуй, ничего существенного, – созналась я. Мы еще немного побеседовали в таком духе, пока она, наконец, не улыбнулась одобрительно кивая. – Ну что ж, теперь у меня не осталось ни капли сомнений. Я кое‑что слышала об этой коронации. Великолепное, наверное, было зрелище в аббатстве. – Она помолчала и легонько вздохнула. – Вы были очень терпеливы и любезны со мной дорогая, и, конечно, будет справедливо… Теперь настала ваша очередь кое‑что выслушать. Но боюсь, вам будет это нелегко. – Вряд ли меня может что‑нибудь удивить после тех тридцати шести часов, которые я провела здесь. – Сомневаюсь, – возразила она, не отводя от меня внимательных глаз. – Скажите, – попросила я, – пожалуйста… объясните мне все… если можете! – Ваш бокал, дорогая, разрешите, я налью вам еще. И я скажу вам все. – Она наполнила оба бокала. – Что поразило и поражает вас больше всего? Из окружающей вас реальности? – Но… этого так… много. |
