— Все слова отрезало? — насмешливо бросил всадник. — Не бойся, я не с Той Стороны. В Табалу добирался и твои рыдания услыхал в этой мути. Повезло тебе, женщина, неслыханно повезло. Наверно, на всю Пограничную Пустошь только ты да я остались. И горакхи. — И ещё насмешливее прибавил: — Что молчишь? Зря, что ли, я спешил, с пути свернул? Может, тебе и помощь не нужна?

Девушка не смогла сдержать вздоха разочарования. Вон как получилось, повезло ей просто. А она-то, глупая, почти уж в чудо поверила. Что этим Бессмертным до неё, Маритхи, с её-то счастьем худым?

А что ж теперь? Она маялась, не решаясь голоса подать. Помощь ей нужна, ох как нужна! Да заплатить незнакомцу нечем. А кто ж за так помогать будет? За доброе слово, что ли? Или за глаза её пепельные, как спины окрестных холмов в этом сумраке? Нечем платить, кроме… Девушка вздохнула. Столько хоронилась, столько береглась для Игана, что ей в мужья отцом и матерью назначен, и вот… И беречься-то не стоило. Тогда б от одной только мысли о незнакомце на тарпе не била бы дрожь, не слабели бы колени. А так… непривычна она. Такую дорогу пройти — и в одном шаге от Табалы не уберечься! Но не умирать же в пустоши… Только бы до города добраться, а там, может, и ускользнуть удастся. Или как-нибудь договориться. Может статься, Бессмертные все-таки её не оставят.

— Нужна… Нужна помощь, — еле разлепила она не послушные губы. — Только вот…

И тут девушка радостно вскинулась, припомнив о последнем своём сокровище.

— У меня ж амулет есть! Против горакхов! Настоящий! Это такая вещь могучая! Уж его-то хозяина эти твари ни за что не тронут! Вот как до Табалы доберёмся, так я тебе его сразу и отдам. Подарю!

Незнакомец расхохотался, и Маритха опять задрожала. Она-то уж подумала, что спасена, что отвертелась. Но смеялся путник неопасно. Раскатисто, громко, весело, даже беспечно. Давно уже она не слыхала такого хорошего смеха.

— Нет, правда, подарю, — упавшим голосом лепетала девушка, прижимая свой узел к груди, будто защищаясь. — Он самый настоящий… Мне бы только до Табалы добраться… а то бы ни за что не отдала!

Незнакомец вновь разразился смехом, но нехорошо уже, обидно.

— И где же ты добыла такую ценность? — бросил сверху вниз.

— В Бара́хе купила, — прошуршала Маритха совсем уж тихо, — Ты не думай, я много за него отдала! — вознамерилась она убедить нежданного спутника. — Без него старик никак в эту пору в путь пускаться не хотел. Его при мне ещё двое купить хотели, очень хотели, все добавляли, добавляли… А я больше всех посулила, вот мне и достался! Так что ты не подумай… я тебя не хочу обвести. У меня на самом деле есть… Хочешь, покажу?

И сразу осеклась. А что, если отберёт сейчас незнакомец её сокровище, а глупую женщину в пустоши оставит? И кто её за язык потянул так не вовремя?

— И верно, все своё последнее богатство на том растеряла? — снова уронил путник сверху.

Не поймёшь, то ли расспрашивает, то ли насмехается. И зачем ему? Неужто всего оставшегося лишить хочет?

— Ага, — кивнула девушка, хотя в кошеле ещё болталось несколько золотых зёрен побольше, да поменьше — мелкая горстка, и пригоршня медных пластинок.

Это чтобы в Табалу войти да несколько дней перебыть, пока она Игана своего разыщет. А что до её кошеля незнакомцу? Сразу видно, не бедняк он. Богато убран. Странный шарф его яркой белой вязью расшит, и отсюда видать. Вон как серебрится. Верхний арча́х пушистый, добротный, богатый. А ворот-то какой! Вздымается сзади высоко да острыми перьями торчит, не гнётся, как попало — это туда не что иное, как настоящий ус горакха вшит.