Вопрос был риторическим.

— А если я забеременела? — неожиданно задалась вопросом Асуми.

— Шансы минимальны, — поспешил её успокоить я по действительно важному вопросу, — У меня была не обычная эрекция, предэякулята не выделялось.

— Почему-то мне от этих слов еще хуже стало, — тут же пожаловалась девушка, — Они слишком умные?

— Просто медитацию нельзя сравнить со сном. Отметься у старосты, да спи себе в медкабинете. Неприятные ощущения пройдут, а вот польза останется.

— Польза… была бы она… — проворчали мне в ответ, — Пока я лишь чувствую, что медитировала всю ночь, сидя на чьем-то колу, из-за чего у меня всё растянулось. А еще кто-то сожрал кучу еды, и у нас нет бенто…

— Польза есть.

Встав перед спутницей, я протянул к ней ладонь. Закрыв глаза, сосредоточился на несколько секунд…

— Это как…? — зачарованно пробормотала Асуми, вовсю пялясь на дрожащий над моей ладонью воздух, — Ты на ходу обратился к Ки?!!

Последнее она заорала на всю улицу, тут же захлопнув себе рот руками.

— Нет, — качнул головой я, — Просто, в отличие от тебя, я еще не вышел из медитации.

Эксперимент оказался успешным. Во время нашей экзотической медитации я, посредством кропотливого контроля, смог смешать два изначально разных по многим параметрам потока эфира, а затем напрямую создать их смешение прямо при генерации в наших источниках. Излишки, бурно выделяемые неспокойной Хиракавой, я тут же пускал на слабое целительное заклятие, воздействующее комплексно на мое тело, совершенно непривычное к более «жесткой» и насыщенной энергии девушки.

Затем, когда наш тандем полностью стабилизировался, я разделил потоки, вынуждая их резонировать между собой. В результате, как я был уже уверен, мы сумели «научить» Асуми поддерживать идеальный для неё баланс эфира в теле, попутно подняв энергоёмкость моего. А вот что касалось окончания процесса… я его решил попросту не заканчивать, поэтому завтракал, стоял в душе, одевался и шёл в школу с открытым источником, исторгающим из себя эфир, излишки которого я просто испарял через эту самую ладонь, пытаясь научиться «сгущать» свою собственную энергию, не задевая большинства каналов, простимулированных с помощью хафу.

— Как только я начинаю думать, что ты полностью поехавший, но абсолютно гениальный абрикос, ты сразу делаешь что-то такое… — пробормотала Асуми, закрывая глаза и затыкая себе уши руками, — Всё! Идём в школу! Ничего не хочу знать! Мне нужен отпуск! Всей мне нужен отпуск!

Так мы и дошли почти до ворот учебного заведения, и уже видели ожидающих нас друзей, как Хиракава, неожиданно замерев на месте, пробормотала себе под нос какую-то нелепицу вроде «а что будет, если к одной девчонке подключить три мужика⁈», затем дико и с ужасом взглянула на меня, взвизгнула, и немного неуклюже, но очень быстро побежала к воротам. Видимо, отмечаться и спать. Или учиться…? Нет, вряд ли.

— Что это с ней? — недоуменно пробормотал Рио, глядя вслед резво улепетывающей хафу.

— Не с той ноги встала, — равнодушно уронил я, — Всем привет.

Школа была… школой. Тут никто ничего не знал о подпольных турнирах, боях насмерть, о комиссарах, играющих в грязные политические игры и о бедствующих кланах якудза. Зато сегодня буквально все перешептывались о трех третьекурсниках, срочно переведшихся в другую школу. Слухи ходили о том, что сторож Сэвада застукал Нозоти, Сугияму и Ямигучи поспешно выбегающих из школы аж в пять утра, принесенная старику какой-то доброй (женской) душой якисоба внезапно дополнила этот странный момент не менее странной подробностью — вся троица была очень небрежно одета. Носительницей этой самой доброй женской души и якисобы была некая Фумигаса, девушка Сугиямы, которая сразу поняла, что к чему.