Впрочем, против я ничего не имел, скорее наоборот, лежал, поглаживая голову млеющей Шираиши, да думал, что подобный исход событий более чем ожидался. Дурак Огаваза в своей жизни совершил множество ошибок, но дочь он окружал заботой и позитивными эмоциями, даже пребывая в полностью безумном состоянии. Я на роль дарителя позитива подходил крайне слабо, но других кандидатур не предвидится.

Буду стараться.

На следующий день мне пришлось пропустить школу, первый мой полноценный бой на турнире Ямикен проходил с утра. Противником был молодой высокий бразилец, который мог бы неприятно удивить своими непредсказуемыми и резкими движениями, но чересчур меня боялся даже после того, как я бросил меч на песок. В результате, он дрогнул во время совершения широкой подсечки, мне удалось впечатать в его лодыжку пятку своей правой ноги… и, на этом отнюдь не грациозном моменте, бой закончился.

Тануки Ойя был недоволен.

— Ты слишком… — пощелкал маленький японец пальцами, — Слишком эффективен, Кирью. Действуешь как машина, слишком превосходишь. Так мы останемся в дураках оба, нужно меняться, да. Против тебя очень неохотно ставят.

— Как именно меняться? — уточнил я.

— Ну смотри сам, парень, — схватился конферансье за собственный подбородок, — Этот темный и долговязый тебе четой не был, но мог показать класс. Боялся. Если бы ты его ногу не пригвоздил, если бы дал немного раздухариться, то парень бы вывез отличный бой! Крепкое тело, ты мог бы ему знатно навалять, если бы дал хоть чуть-чуть нюхнуть победы! Хоть чуть-чуть!

Аргументы были приведены разумные, всё-таки я тут ради боев с лучшими и зарабатывания денег, а пока против меня выставляли только обычных бойцов. С другой стороны, «несерьезное» отношение было крайне нежелательно для тех, кто надел черное в своей жизни.

Тануки это понимал прекрасно.

— Я не говорю, чтобы ты поддавался, но хотя бы, не знаю, поэкспериментируй? — вздохнул человек, знающий, по какому краешку льда в таких случаях ходит «надевший черное», — Ты слишком крут для этих ребятишек, а до специальных бойцов… гм, турнир надо довести. У тебя минимум три боя за следующие две недели будут, причем все — с хорошими, но обычными ребятами.

— Я вас услышал, Тануки-сан, — кивнул я.

— Хорошо. И… парень?

— Да?

— У тебя есть недоброжелатели, — серьезно проговорил Тануки Ойя, сцепляя руки перед собой и глядя мне прямо в глаза, — Не взвинченные ребятишки с турнира, а кое-кто посерьезнее, из твоих личных замуток. Будь осторожен.

Интерлюдия

Совсем недавно Йоши понял, что ненавидит всех этих драчунов. «Надевшие черное», надо же. Боевые, мать их, бомжи! Ублюдки, не имеющие за душой совершенно ничего, но при этом рассматривающие всех остальных людей как пустое место. У него только костюм стоит больше, чем этот вечно голодный уродец в жизни видел (и увидит!), но при этом поганый школьник с окраин Токио, готовый при случае сожрать и крысу (мерзость!) смотрит на него, одного из наследников Мотосуба, как на кусок дерьма!

И это еще были цветочки. Сначала Йоши буквально надулся от гордости, когда получил билеты на турнир. С подписью одного из судей, далеко небезызвестного человека! Гадать, с чем был связан такой жест этого очкастого урода, сосватавшего ему рабскую жизнь, парень не стал, а был просто рад. Он привык получать подарки, чего уж тут. Но эта радость долго не продлилась.

Вплоть до момента, когда они с его прекрасной китайской невестой, не начали смотреть эти бои…

— Что, сам наблюдать не будешь? — спросил Йоши стоящий напротив него человек, с неприятной ухмылкой пересчитывающий купюры.

— Я уже насмотрелся, — сухо бросил наследник влиятельной семьи, отворачиваясь от собеседника, — Надеюсь, проверять мне не придётся? Ты выполнишь работу?

— Работу? — издевательский тон «надевшего черное» заставил молодого японца скрежетнуть зубами, — Это не работа, богатенький мальчик.