Бар «Баторико», расположенный неподалеку, был прибежищем токийских бойцов, желающих поединка. Логика заведения была крайне простой — либо ты найдешь себе противника по душе, посидев в баре, либо нарвешься на кого-нибудь, выпивая. Ради того, чтобы последнее случилось, в «Баторико» подавали могучее восьмидесятиградусное пойло в пивных кружках, и у этого напитка были свои поклонники, несмотря на то что алкоголь и прочие яды «надевшим черное» были противопоказаны. Всё-таки, не все стремятся развиваться всю жизнь, некоторые, особенно после тридцати пяти, просто пытаются жить, утоляя внутреннюю страсть к мордобою…

— О, к нам пожаловала знаменитость? — поднял бровь знакомый мне владелец додзё боевого карате, сидящий у стойки, — Ты чего это, чемпион?

— Нужна драка, — пожал я плечами, кивая бармену, похожему на хозяина раменной с этой веревкой на лысой голове, — Давно уже без боя.

— Ты серьезно? — хохотнул этот кряжистый мужик, привлекая внимание еще нескольких бездельничающих посетителей, игравших в какую-то настольную игру.

— Мне через три часа надо быть на дне рождения у подруги, — кисло отозвался я, — Так что да, Аки-сан, я серьезно.

— Ну тогда пошли, — неожиданно выдал он, вставая, — Окажу тебе честь. Вызываю.

Это было слегка не тем, на что я рассчитывал, но проверкой могло оказаться стоящей. Я не забывал развивать свои новые навыки по активной медитации и защитным техникам…

…и они помогли только остаться в живых. Невесть за каким алкогольным угаром углядевший во мне соперника Аки-сан едва не размазал меня по узкой вытянутой арене, обустроенной позади бара. Выложиться с ним пришлось полностью и еще чуть-чуть сверху, но первое моё полноценное поражение в этой жизни выглядело более чем эпично — от светящегося пинка каратека я влепился всем телом в бетонную перегородку, находившуюся более чем в трех метрах от того места, где стоял. С неё и стёк, удивляясь тому, что жив. По мне врезали изо всех сил, с полным выплеском Ки. Врезал боец высокого уровня.

— Охренеть ты крепкий! — пораженно буркнул мастер додзё, помогая мне встать, — Теперь я как-то и не удивлён… Был бы еще удар такой же, то лежать бы мне здесь самому!

Сама «арена» не предполагала мест для зрителей, лишь окошко, через которое наблюдал поединки специальный человек, но он приходил далеко не на каждый бой, а лишь на те, что могли окончиться плохо по пьяной лавочке… так что свидетелей у нас не было. Аки, хлопнув меня по плечу (и выбив кучу пыли в очередной раз), посоветовал пока в «Баторико» больше не соваться, а то что-то он «погорячился с вызовом», да еще и я с арены на своих ногах вышел. Заинтересуются. Посмотрев на каратеку долгим проникновенным взглядом, я ушёл. Хромая.

…но очень воодушевленный. Насыщение и укрепление тела эфиром было совершенно неэффективным в пассивном состоянии, но если успевать реагировать на удар, «активируя» область тела, которой угрожала опасность, то за счет траты энергии шла серьезная компенсация возможного ущерба. Потому, кстати, я вообще выжил после пинка Аки и удара об стену — запасы ушли в ноль, но за счет площади поражения удалось очень сильно снизить урон. А лупил он в полную мощь, потому как до этого момента я принял несколько его ударов, не поморщившись…

Дома два взрослых и солидных японских школьника бегали друг за другом как дети. Точнее, бегал Такао, а его сестра, выдумавшая буквально перед моим приходом своему брату новую кличку, от него успешно убегала, лишь изредка прячась за Маной, порабощенной в повара и даже одетой в кухонный передник поверх формы. Ману Такао берег и ценил, поэтому временно отступал, переходя от попыток насилия к дипломатии, то есть ругани. Тем не менее, это не работало, поэтому победный девчоночий клич «Татакао!» то и дело раздавался, пока я принимал душ и переодевался.