Сахарову моментально пробили иглы холодного ужаса, а в голове зашумело, как будто накатило жуткое похмелье. Небрежные замечания со стороны этого перспективного юного гения о «мусоре», затем о компромате, а теперь о том, из-за чего люди даже их круга пропадают, не подняв волны. Так, как будто бы их никогда не существовало.

— … второе, — внимательно глядя на неё продолжил этот монстр, — … пакет знаний о навыках, умениях и возможностях так называемых шиноби, живущих в этой стране. Они мне очень любопытны. А третье… третье я, пожалуй, выберу позже, но оно будет приблизительно такого же уровня. Так что, можно сказать, я сокращаю себе аванс. Но вам еще придётся разбираться с Шираиши Айкой, да. Не уверен, что она будет простым врагом даже для людей вашего уровня, Юлия Викторовна. Знаете что? Я, пожалуй, поспешил. Когда она будет мертва, с доказательствами, разумеется, тогда я буду готов к получению аванса, но не раньше.

…что?

— … что, прости? — еле слышно, онемевшими губами прошептала женщина, чувствуя, что всё сейчас пошло совсем не так.

— Шираиши Айка, руководитель токийского отдела по делам несовершеннолетних специальных граждан, от Специального Комитета, — любезно озвучил Акира, — У этой женщины тяжелейший случай врожденной психопатии, как и у её дочери, моей невесты. Что-то генетическое, наследуемое. Шираиши Мана целиком и полностью предана мне, она удовлетворится любой ролью, которую я для неё выберу в своей жизни, но её мать, я уверен, будет против любых изменений текущего положения. И, скорее всего, она попробует восстановить статус кво, ликвидировав вас… Хотя, знаете, Юлия Викторовна… мне кажется, что вы недостаточно осведомлены о потенциальном женихе для своей дочери. Эту беседу можно продолжить после того, как этот недостаток будет исправлен.

Кивая как китайский болванчик, Сахарова слушала молодого (какого молодого! юного!) японца, а по её спине стадами маршировали ледяные мурашки, вбивая в кожу острые длинные каблуки. То, о чем он говорил, не намекал, а говорил прямо, всё это требовало немедленной, тщательнейшей, всесторонней проверки помещения на жучков и камеры, даже свои! Удаление всех записей, проверку и перепроверку! А потом еще и еще!

На нетвердых ногах она кое-как удержалась, провожая гостя, даже сделала слегка виноватое лицо на его мягкий укор о том, что даже чаю не налили (а вот это было серьезное недопущение, но, черт побери, всё должно было быть не так!), а затем, закрыв за Акирой Кирью дверь, пришлось идти назад, держась рукой за стеночку.

Не в зал. В другую комнату. Ту, где за накрытым столом, полным разных вкусностей и напитков, сидела её любимая дочь Ленка, ожидавшая, пока мать закончит «проверку на вшивость» у её возможного ухажёра. Сахарова-младшая, сидя в кресле, с недовольством и недоумением глядела на лежащие у неё на коленях наушники, провод от которых шел в черную коробочку с помигивающим зеленым сигналом.

— Мам? — удивилась дочь, — Вы там чего? У меня наушники сломались, ничего не слышу. Где Акира?

— Не слышишь…? — пробормотала женщина, нацеливаясь на стоящую на столе бутылку водки, — Как странно… Сейчас, подожди, проверим. Я только выпью чуть-чуть…

— Маа-ам? — насторожилась Сахарова-младшая, — Ты чегооо-о⁈ Вы там чегоооо⁇!!

Чуть позже, выслушав от дочери очень много «ласковых» слов, Юлия проверила как её подслушивающее устройство, так и систему безопасности дома. Ни один микрофон не записал ни единого слова от их странного и, чего уж греха таить, опасного гостя.