А мы вчетвером садимся в рафик с дипломатическим номером и отправляемся на Большую Якиманку. Квартира оказалась на пятом этаже семиэтажного дома. Просторная прихожая, большая гостиная с уже накрытым столом, две спальни, два балкона — всё это нас вполне устраивает. В одной и второй спальнях двуспальные кровати. Кто-то всё предусмотрел и тщательно подготовил. Мы с восторгом благодарим Салву и его жену, невысокую хрупкую на вид девушку по имени Марго.

Умываемся, и перед тем как сесть за стол, я звоню в Симферополь Евгению Фёдоровичу. Он берёт трубку и говорит, видя по определителю, что звонок от меня:

— Здравствуй, тёзка. Встретил?

— Здравствуйте Евгений Фёдорович! Встретил. Передаю трубку Рите.

Рита дрожащей рукой берёт мобильник и, приложив его к уху, молчит. Её губы шевельнулись, но она не произнесла ни звука. Из глаз покатились слёзы. Тогда трубку выхватывает стоящая рядом Халима и кричит:

— Здравствуй, папа! Мама плакать. Как твой рана? Мы очень волноваться.

Они ещё говорят немного, и к трубке тянется Рита. Она произносит тихо:

— Драствуй, Зеня! Когда ты приехал? Мы ждать очень тебя. Я лублу тебя.

Я не слышу, что он говорит, но лицо Риты светлеет, если можно так выразиться о её тёмной коже. Она улыбается и, наконец, передаёт трубку мне. Голос Евгения Фёдоровича звучит бодро:

— Я прилечу завтра. Позвоню, когда возьму билет.

Почти сразу же звонит мобильный телефон Халимы. Беспокоится о прилёте в Москву дедушка. Она говорит на языке динка, потом говори Рита, передаёт мне и Салве привет.

Мы садимся за стол и отмечаем приезд. В этот вечер я впервые за многие дни не сажусь за компьютер, чтобы включить скайп. Моя любимая рядом, а компьютер в другой квартире. Единственное что я себе позволяю, это, пока женщины раскладывают вещи по шкафам, сесть в гостиной и посмотреть новостную программу по телевизору. Там, конечно, говорят об Украине и Крыме, в котором власть переходит к народным избранникам и все рассчитывают на помощь Севастополя. Ситуация в Крыму меня радует.

Следующим утром мы с Халимой долго нежимся в кровати, слушая, как Рита бегает уже по хозяйству. Она поднимает нас, говоря, что завтрак готов, а у нас много дел: сегодня прилетает её Зеня. Мы улыбаемся. Хорошо, что это субботний день и никому не надо на работу. Завтракаем на кухне. От стола поднимаемся и выходим с Халимой на балкон, с которого открывается вид на большой окружённый высокими домами двор с покрытыми снегом деревьями.

Нам всё нравится. Мартовское солнце немного греет, но воздух ещё морозный. Возвращаемся в комнату, и раздаётся звонок телефона. Евгений Фёдорович сообщает, что вылетает через час. Значит, нам пора ехать в аэропорт. Я успеваю сбегать в магазин и закупить новые продукты.

Рита бросается в свою комнату переодеваться. Когда она выходит, я не узнаю её. Передо мной стройная девушка в чёрных брюках, голубой блузке с длинными рукавами, поверх которой на выдающейся вперёд груди висит янтарное ожерелье, в ушах янтарные серьги, седеющие волосы на голове перехвачены полукольцом хайратником под цвет янтаря, брови подведены, ресницы подкрашены, губы приняли цвет алой розы. Она действительно выглядит прекрасно. Поверх блузки надевается тёплая розовая кофта. В Москве всё ещё зима.

Халима идёт в соседнюю квартиру к Салве, он вызывает машину. У нас пока своей нет. Моя сгорела в Киеве, а компенсацию страховое агентство ещё не выплатило. Но ничего. Как говорится, всё образуется.

Встречаем в аэропорту Внуково. Самолёт прибывает по расписанию. Рита нервничает. Она постоянно в движении, переступает с ноги на ногу, складывает и потирает руки, заламывает пальцы. Халима пытается её успокоить, но безрезультатно.

Появляются первые пассажиры рейса из Симферополя. Среди них и высокая фигура Евгения Фёдоровича. Рита застыла в напряжении. Он видит нас, подходит быстрым шагом, останавливается перед Ритой, ставит на пол чемодан и засовывает правую руку в карман.