Я широко ему улыбнулась, моё сердце готово было вырываться из груди.

– Пока ты бегал вокруг Амазонки.

Он отступил и позволил мне войти в небольшую квартирку, в которой он жил, когда был дома. Я села на диван, а он исчез в спальне на несколько минут. Он вернулся с маленькой коробочкой в обёрточной бумаге, и передал её мне.

– С днём рождения, Голубка.

Я улыбнулась и приняла от него подарок, пытаясь успокоить своё разочарование, когда он занял кресло напротив меня, а не сел рядом со мной, как обычно это делал.

– Прости, я пропустил твой день рождения, – сказал он, когда я раскрыла обёртку коробочки. – Но надеюсь, это искупит мою вину. Как только я увидел это, я подумал о тебе.

Я подняла крышку белой коробочки, и у меня перехватило дыхание от вида элегантной серебряной цепочки внутри. Он никогда раньше не покупал мне ювелирные изделия. Я сглотнула от мысли, что это могло значить.

Дрожащими пальцами я подняла цепочку из коробочки и стала разглядывать серебряный кулон в форме летящего голубя.

– Он прекрасен! – я прижала цепочку к груди. – Мне очень нравится.

Он улыбнулся, показав ямочки.

– Я подумал, что тебе понравится. Надень, и давай посмотрим, как она будет смотреться на тебе.

Я встала и подняла цепочку.

– Поможешь?

Несколько секунд он колебался, но потом встал и, подойдя, взял у меня цепочку. Я повернулась, и он поднял цепочку над моей головой, его тёплые пальцы коснулись моей шеи, пока он застёгивал застёжку, и от этого прикосновения по мне пронеслась изысканная дрожь.

Я опустила глаза, восхищаясь кулоном, лежавшим чуть выше моей груди, а затем повернулась к Крису.

– Как смотрится? – спросила я.

Несколько мгновений его лицо было нечитаемым. Затем этот вид исчез, и он снова улыбнулся мне, отступив.

– Красиво, как и девушка, на которой это украшение.

Радость волнами исходила из моего тела. Крис считал меня красивой и что я повзрослела, и он купил мне украшение. Я обхватила руками его шею и крепко обняла.

– Я люблю тебя, Крис.

– И я люблю тебя, Голубка.

Сделав глубокий вдох, я откинула голову и посмотрела в его зелёные глаза.

– Нет, я хочу сказать, что я по настоящему люблю тебя.

Улыбка покинула его глаза, и лицо приняло почти что страдальческое выражение. Он положил руки мне на плечи и нежно отстранил меня от себя, а потом опустил руки по бокам.

– Бет, – неторопливо начал он. – Ты же несерьёзно.

– Да, серьёзно, – более тихо произнесла я.

Его черты лица смягчились.

– Тебе только шестнадцать…

– Через два года мне будет восемнадцать, – настаивала я.

В восемнадцать ты был взрослым и мог стать воином. Разница в возрасте больше не имела значения, когда тебе исполнялось восемнадцать лет.

– Знаю. Но за эти два года так много всего может произойти и то, что тебе нравится сейчас, может стать неважным к тому времени.

Грудь стянуло и стало трудно дышать.

– Мои чувства к тебе не изменяться.

Он отвёл взгляд, словно подбирал что сказать. Когда он снова посмотрел на меня, тоска в его глазах дала мне его ответ раньше, чем он заговорил.

– Прости, Голубка. Я люблю тебя, но не в этом плане.

Слёзы наворачивались в глазах, затуманивая моё зрение, когда я попятилась от него. Он рукой потянулся ко мне, но я развернулась и побежала к двери.

– Бет, пожалуйста, пойми, – выкрикнул он вдогонку, в его голос закралось сожаление.

Я не оглядывалась. Я убежала домой, пытаясь удержать от распада своё разбитое сердце.

Я наблюдала за лицами Сары и Джордан, когда закончила свой рассказ.