— Да-да? — Стрэйкер выглядел заинтересованным.

Он указал на синюю папку.

— Во-первых, эти бумаги должны остаться в тайне.

— Ну конечно.

— И еще, если вы хотите заниматься здесь чем-либо противозаконным, то я вас знать не знаю. Это значит…

Внезапно Стрэйкер запрокинул голову и разразился холодным, механическим смехом.

— Я что, сказал что-нибудь смешное? — осведомился Ларри, даже не улыбнувшись.

— О… нет, конечно, мистер Крокетт. Извините. Ваше высказывание просто позабавило меня. Вы хотите что-нибудь добавить?

— Еще этот ремонт. Я не дам вам ничего опасного. Если вы собираетесь делать там самогон, или взрывчатку, или наркотики, делайте это без меня.

— Хорошо, — улыбка Стрэйкера исчезла. — Так мы договорились?

Ларри со странным неудовольствием сказал:

— Я думаю, да. Хотя похоже, пока все выгоды от сделки достаются вам, а все расходы — мне.

— Сегодня понедельник. Я буду у вас в четверг.

— Лучше в пятницу.

— Хорошо, — он встал. — До свидания, мистер Крокетт.

Бумаги оказались подлинными. Бостонский юрист Ларри сказал, что земля, на которой строился торговый центр в Портленде, принадлежала по бумагам какой-то странной компании под названием «Континентал лэнд». В ее офисе в Нью-Йорке нашли только пустые кабинеты под слоем пыли.

В пятницу Стрэйкер приехал еще раз, и Ларри подписал бумаги. Он сделал это с сильным чувством сомнения. Впервые он нарушил свое правило: «Не гадить там, где ешь». Ему не нравился этот Стрэйкер, который должен был обосноваться в доме Марстенов. И заодно не нравился его партнер, мистер Барлоу.

Но август кончился, наступила осень, за ней зима, и он начал понемногу забывать о странной сделке.

А потом события стали развиваться быстро.

Сперва к нему пришел этот писатель, Мейрс, с намерением снять дом Марстенов. Он посмотрел на Ларри очень удивленно, когда услышал, что дом уже продан.

Вчера он обнаружил на почте сверток и письмо от Стрэйкера. Просто записку. «Прошу вас поместить в окне магазина этот плакат. Р.Т.Стрэйкер». Плакат тоже был простым. «Открытие через неделю. Барлоу и Стрэйкер. Лучшая мебель. Старинные изделия. Добро пожаловать».

И вот у дома появился автомобиль. Он еще смотрел на него, когда кто-то тронул его локоть:

— Уснули, Ларри?

Он слегка подпрыгнул, но это оказался Перкинс Гиллспай, только что закуривший «Пэлл-Мэлл».

— Нет, — сказал он, нервно хихикнув. — Просто задумался.

Перкинс тоже поглядел на дом Марстенов, потом перевел взгляд на табличку в окошке старой прачечной.

— Хорошо, когда в город приезжают новые люди, правда? Вы их уже видели?

— Одного. В прошлом году.

— Барлоу или Стрэйкера?

— Стрэйкера.

— Ну, и как он?

— Трудно сказать, — выдавил Ларри, чувствуя, что у него пересохло в горле. — Мы говорили только о делах.

— Ну ладно. Пошли. Я дойду с вами до «Экселента». Когда они пересекали улицу, Ларри Крокетт почему-то подумал о сделках с дьяволом.

13.00

Сьюзен Нортон зашла в парфюмерный магазинчик Бэбс и улыбнулась Бэбс Гриффен (старшей сестре Хола и Джека).

После короткого обмена новостями Бэбс спросила, видела ли Сьюзен, что какие-то приезжие открыли на месте старой прачечной мебельный магазин. Там все дорого, но хорошо бы, если бы у них оказалась маленькая лампа под пару той, что стоит у нее дома, и прошедшее лето было чудесным, и жаль, что все уже кончилось.