Джессика Соренсен. Судьба Вайлет и Люка
Пролог
Люк 8 лет Я ненавижу бегать, но, кажется, всегда делал это. Я всегда и всюду убегал. Постоянно пытался спрятаться. Я прятался столько же, сколько и бегал, а если не делал этого – случалось что то плохое: меня находили или заставляли делать вещи, от которых скручивало живот, или приходилось с этим справляться. – Выходи, выходи, где бы ты ни был, – пропела мама, когда я выбежал из дома. Ее язык заплетался, значит, она опять принимала свои лекарства. Она делала это очень часто, что для меня не имело никакого смысла. Иногда мне приходилось пить таблетки из за болезни. Но когда мама принимала их, кажется, она только сильнее заболевала. Она не всегда была такой, точнее, не настолько плохой. Примерно год назад, когда отец еще был с нами, она была нормальной и не принимала лекарств. Но сейчас, это происходит постоянно, и мне кажется, она начинает сходить с ума. Я сравниваю ее с другими мамами, смотря на своих друзей. Я вижу, как их забирают из школы, и они счастливы вместе. Друзья всегда рады видеть своих мам и не убегают от них, пытаясь спрятаться, как это делаю я все время. Я забежал за заднюю часть дома, убегая от звука ее голоса, что гнался в поисках меня. Она постоянно меня ищет, и я ненавижу, когда она так делает – мне приходится убегать и прятаться. Но она всегда меня находит. Обычно я прятался под кроватью или в шкафу, или где нибудь еще в доме, но она всегда меня находила. Так что сегодня я решил спрятаться на улице. Как только забежал за лестницу, то остановился, чтобы отдышаться. Там было достаточно места для укрытия. Я подтянул ноги к телу и положил голову на колени. Солнечный свет искрился через трещины в дереве и попадал прямо на меня. Я переживал из за этого, ведь если солнце видит меня, то и она сможет меня увидеть. Насколько это было возможно, я прижался к нижней ступени и сел так, чтобы солнечные лучи не падали на меня. Раздался скрип двери, и я задержал дыхание. – Люк, – позвала меня мама, стоя на верхней ступеньке. Шаркая тапочками по дереву, она закрыла дверь. – Люк, ты здесь? Я спрятал лицо в ладонях, пытаясь не заплакать, иначе она могла меня услышать. Возможно, мама захотела бы обнять меня, но я не любил, когда она делала это. Я не любил множество вещей, которые она делала и какие чувства вызывала у меня при этом. – Люк Прайс, – позвала мама с ноткой предупреждения в голосе, спускаясь вниз. Я поднял голову и сквозь трещины в лестнице увидел ее розовые пушистые тапочки. Запах от ее сигарет заставил скрутиться мой живот в тугой узел. – Если ты здесь и игнорируешь меня, то у тебя будут большие проблемы, – она практически пропела это, словно песню из игры, в которую мы играли. Иногда мне кажется, что все это для нее игра. Игра, которую я всегда проигрывал. C каждым ее шагом ступени лестницы поскрипывали. Пепел от сигарет падал на пол и на мою голову. Немного пепла попало мне в рот, но я не выплюнул его. Я оставался под лестницей до тех пор, пока мог, борясь со своим сердцем, которое билось так сильно, что ладони покрылись потом. В конце концов, кажется после того, как прошла вечность, она развернулась и пошла обратно в дом. – Хорошо, будь по твоему, – сказала она. Никогда не получалось, по моему, и я лучше всех знал это, поэтому не надеялся на другой исход. Но все же сидел в своем укрытии, пока не хлопнула дверь. Я дождался, когда небо станет серым и выбрался из под лестницы. Если бы это зависело от меня, то остался бы там, но я устал и хотел есть. Я не мог услышать или увидеть ее сейчас, поэтому решился выглянуть из под лестницы. |
