- Что за пряжка у тебя идиотская! - жалобно, едва не ломая ногти о строптивый металл на ремне. - Я не могу! Не получается...

 - Машунь, погоди... Я сейчас, я сам...

 Перекатывается обратно на спину, очень споро расправляется со своими штанами. Одно движение - и глухо звякает об пол пряжка ремня на отброшенных джинсах, а на нем из одежды остаются лишь трусы.

 - Они, оказывается, синие...

 - Что?!

 - Резинка - оранжевая... А сами они синие... Я тогда же, на балконе, когда мы познакомились... заметила... резинка торчала из-под пояса... Думала, трусы оранжевые... забавно.

 - Ты что... - поворачивается на бок, подперев голову рукой, - думала о моих трусах?!

 - Эээээ... - а толку-то уже скрывать?! - Да!

 - А я-то надеялся, что ты думала о содержимом моих трусов...

 - Бас!!!

 - Что - Бас?.. - придвигается ближе. - Я вот совершенно не в курсе, какое ты носишь белье... Но регулярно думал о его содержимом.

 У нее перехватывает дыхание, от его слов и от того, как ловко он расстегивает пуговицу на ее джинсах.

 - Пора посмотреть самому...

 Рассмотреть Машины трусики ему не удалось - белье снялось вместе с джинсами. Маша осталась, в чем мама родила, а Бас снова выпал из реальности. Замер, будто даже дышать перестал. И лишь глаза жили своей жизнью - его тяжелый взгляд прошелся по ней, мимолетно мазнул по лицу, ниже плеч задержался, Бас как-то странно дернул щекой. Потом дальше, взгляд спустился ниже пупка, обладатель взгляда хрипло выдохнул. Потом еще ниже, к коленкам и снова метнулся наверх, смотрит, не отрываясь, и молчит.

 - Бас?.. - дальше молчать под его взглядом уже просто невозможно.

 - Блин, Машка, - он это не сказал - выдохнул. - Ты такая красивая...

 И он наконец-то накрыл ее собой.

 Нереальный кайф приносит все. Его тяжесть, хотя он и опирается на предплечья, стараясь не ложиться на нее целиком. Его прерывистое дыхание, прямо ей на ухо. Его щека, прижимающаяся к ее, такая гладкая, что становится понятно - брит не более часа назад. Его влажные плечи под ее мятущимися пальцами.

 И то, как двигается его спина под ее скрещенными лодыжками. И как он растягивает ее, и как наполняет. И там, где они соприкасаются... и не только там, но и просто - там, где кожа к коже. Происходит какая-то диффузия, взаимное проникновение на клеточном уровне. Он просачивается ей в кровь, бежит по венам, и хочется, чтобы это движение было вечным. Чтобы он не останавливался.

 Но все заканчивается. Он оглушает ее не удержанным стоном в ухо, спина вздрагивает, он пульсирует внутри. И тут же все становится обидно-обыденно. Магия рассеивается. Он как-то аккуратно покидает ее, неспешно откатывается в сторону. В наступившей тишине отчетливо слышен влажный звук шлепнувшегося на пол рядом с кроватью презерватива, удовлетворенный вздох.

 Как горный ручей в ливень, глаза моментально набухают слезами. И умом она понимает, что глупо, но эмоции в кои-то веки берут вверх. Черт, ну почему так?! Ну откуда это чувство, что ее использовали, и все закончилось, не успев начаться?! Где ее всегдашние разумные мысли о том, что партнер сегодня хорош или, наоборот, не на высоте? Где спокойная, приятная расслабленность? Почему у нее такое чувство, что она вывернула наизнанку душу, а он просто трахнулся?! И вообще - зачем она поддалась, почему не остановила его?! Все испортила к чертям, и стало только хуже!

 - Спасибо, Маш. Было офигенно.

 Она говорить не может, комок в горле. Да и что ответить? Пожалуйста, обращайся? Она может лишь молчать и тихо слизывать сбегающие с губам слезы. Бас мягко притягивает ее к себе, прижимает к влажной груди. Его пальцы касаются ее лица, и в ту же секунду он стремительно отдергивает их, будто коснулся не соленой влаги на девичьих щеках, а кипятка.