Но осталась ли Хелен мягкой и женственной в эти дни? Может быть, успех закалил и огрубил ее? Клиффорду не дано было знать этого.

Зазвонил телефон. Энджи? Она вечно тревожила его среди ночи. «Не отвечай», — подсказала ему Честность. Но он снял трубку.

Он протянул свою бледную руку к телефону, сказал «Клиффорд слушает» — и услышал новости о смерти Энджи.

Первым же рейсом он улетел в Англию, к Барбаре, и — конечно же, хотя и прискорбно это признать, если мы с вами хоть немного опечалены гибелью Энджи, — к Хелен.

Он не хотел дожидаться положенного срока после похорон.

Хелен и Клиффорд

— Клиффорд, — воскликнула Хелен, — ты поступаешь абсурдно!

Она сидела в своей приятно обставленной гостиной, выдержанной в бледно-зеленых тонах шелковой драпировки и мебели светлого дерева, и держала в руках белый телефонный аппарат.

На ней был ниспадающий складками кремовый костюм, по груди шла мелкая изящная вышивка желтыми цветами, каштановые кудри обрамляли лицо.

При звуке голоса Клиффорда в телефонной трубке она побледнела, но не позволила голосу задрожать от волнения.

Нелл наблюдала за этим разговором из другого угла гостиной: она больше не вышивала розочки, этот заказ был закончен, но она так и осталась членом семьи Хелен. Да и Хелен уже не могла без нее обойтись: Нелл приказывала мальчишкам умыться, прибрать в комнатах, отвечать по телефону в отсутствие матери, и они приняли ее и ее приказы, хотя посмеивались и огрызались.

Хелен тоже посмеивалась, наблюдая за ней. Она и точно стала моей дочерью, думала Хелен: дочерью, которую у меня отняли.

Что касается Нелл, которая сейчас наблюдала за Хелен, разговаривавшей с Клиффордом по телефону, то ей казалось, будто она никогда еще не видела столь прекрасной женщины: она понимала, как сильно могла такая женщина влиять на сердца и жизни мужчин.

«Если бы только я была похожа на нее, — думала Нелл. — Если бы она была моей матерью…»

Затем Нелл подумала:

«Нет, я не смогу быть такой, я чересчур резка, груба и обидчива. Да и не хочу я связывать свою жизнь с мужчинами. Рядом с ними — пожалуй, но только не вместе с ними».

Сама по себе Нелл, за которой теперь наблюдала и ухаживала Хелен: настаивала на том, чтобы Нелл ела и спала побольше, следила, чтобы у Нелл всегда были занятия и интерес в жизни, — Нелл была очень хорошенькой, но едва ли отдавала себе в этом отчет, что происходит обычно со всеми девочками, лишенными отца.

Ее прическа — все еще короткие, взлохмаченные черные упрямые волосы — стала маркой «Дома Лэлли», а сама она — ведущей моделью. Ее стиль привносил дозволенную степень фривольности в имидж моделей «Дома Лэлли»: дорогих и торжественных, но чересчур серьезных. Да, опасность того, что «Дом Лэлли», гонясь скорее за деньгами, нежели за вкусом, исчерпает свои возможности и фантазию, существовала всегда — и Хелен была в курсе этого. Нужно было стимулировать интерес разных возрастных групп, и в этом смысле Нелл поддерживала юный облик моделей Лэлли как нельзя лучше.

Нелл рассматривала все происходящее с ней как счастливую случайность. Она с трудом могла принимать саму себя всерьез. И это также характерно для самооценки девочек, выросших без отцов.

— Клиффорд, — негромко и спокойно старалась говорить Хелен, — мы уже дважды были женаты. Третий раз — это чересчур. К тому же, близнецам это не понравится.

— Если ты скажешь, что близнецы — мои дети, я покорно приму это, — сказал Клиффорд.