Веселье резко исчезло с лица Зунара. Он судорожно сглотнул, уставившись в пустоту.

— Проклятие? — осмотревшись и ничего не увидев, спросил я.

Зунар не ответил. Его лицо перекосило от ужаса, и он начал пятиться, не замечая ничего вокруг. Задел телескоп, тот рухнул с характерным звоном, и кажется, все линзы разбились. Но меня сейчас это не заботило. Зунар пятился прямиком к невысокой кованой ограды, идущей по краю крыши.

— Эй, стой! — я подхватил его как раз в тот момент, когда он перевалился за край ограды.

Взгляд у него был настолько безумный, что он ничего не замечал, будто бы находился сознанием в другом измерении.

Зунар издал душераздирающий крик, изогнулся всем телом, напряжённые руки замерли у горла, будто сведённые судорогой. Жуткое зрелище. Наверное, ничего более жуткого я в жизни не видел. Так в моём представлении выглядели душевнобольные.

— Эй…Эй, — я пытался привести его в чувства, бил по щекам, но всё тщетно.

В ужасе я наблюдал, как Зунар, абсолютно выпав из реальности, сдавленно мычал, махал руками, пытаясь отбиться от невидимого мучителя, запрокидывался назад, так и норовя свалиться с крыши.

Я скрутил его, взвалил на плечо и потащил подальше от края. Несколько раз получил от него довольно болезненные удары по лицу, спине, коленом по рёбрам. В таком состоянии уносить его с крыши просто нереально. Он брыкался так остервенело, будто я нёс его к раскалённому жерлу вулкана, использовал силу, ударяя меня электрическими разрядами.

Зунар заорал. Заорал так, что меня пробрало до дрожи. Когда понимаешь, с чем имеешь дело, когда видишь угрозу это одно. Здесь же совсем другое. Я не видел опасности и не понимал, что видит Зунар. Для него же всё происходящее было более чем реально. Я вспомнил иллюзию, которую создал для меня на экзамене Карим Абакар. Сейчас Зунар испытывал нечто подобное, только в отличие от иллюзии всё было куда сложнее. Проклятие поражало не только органы чувств, обманывая картинкой, запахами, звуками. Оно поражало душу, закрадывалось в сознание, расползаясь раковой опухолью, поглощая полностью.

Я знал много о родовом проклятии. Из тех отчётов, что мне присылали каждый день, я узнал столько, сколько не знали большинство местных. Например, я знал, что в любой миг Зунар может начать использовать дар, решив, что я тоже часть тех кошмаров, что он видит. Знал, что в любой момент у него может остановиться сердце или помутиться рассудок.

Я прижимал Зунара к полу и ждал, когда кто-нибудь из преданных придёт на крик. Не услышать такое было невозможно. Ему нужно снотворное.

Преданные и впрямь появились очень быстро.

— Крепко держите и быстро несите в покои. Рейджи знает, что делать, — велел я.

Парни без лишних вопросов схватили брыкающегося и то и дело вскрикивающего Зунара и унесли с террасы.

Какое-то время я стоял в оцепенении, пытаясь утихомирить участившийся пульс и судорожные мысли, ищущие способ, выход из всего этого. И выхода не было. Сейчас у меня его не было. Слишком мало времени. Как бы я ни хотел, как бы не старался, я не успел. У Зунара осталось слишком мало времени.

Отрешённо я посмотрел на разбитый телескоп. Поднял его, сложил в футляр, а после решительно направился в покои Зунара. Нужно поговорить с Рейджи, нужно ей предложить. Пусть она решит. Да, тогда Зунар был категоричен. Но вначале согласился, пусть и потом сказал, что пошутил. Но я заметил, что пусть и на секунду, но он предположил такой вариант, допустил эту мысль. Только вот гордость не позволила воспринять эту идею всерьёз. Но как говорится, в каждой шутке есть доля правды. И другого выхода я не видел. Потому что умереть я ему не позволю.

Глава 7 или «Обмануть смерть» Часть 1

У входа в комнату стоял Фарид.