— Томатный суп? — она потянулась к ложке. Их пальцы соприкоснулись, и Дейзи могла поклясться, что между ними пробежал электрический разряд.

— С небольшим добавлением моих собственных кулинарных изысков. Знаете, я не так уж безнадежен в кухне.

— Ааах! О господи! — задыхаясь, еле проговорила Дейзи, глаза у нее заслезились.

— Что такое? Хрена слишком много?

— На дне банки был комок, и он вывалился в суп, прежде чем я успел его подхватить.

Дейзи обмахивала рот, пытаясь избавиться от жжения. Потом выпила стакан молока.

— Вывалите туда вторую банку супа, — выдохнула она, — может, если вы его разбавите…

Они пообедали «восторгом пироманьяка», как назвала Дейзи блюдо, которое Келл состряпал из совершенно невинной банки супа плюс несколько острых приправ. При этом он не почувствовал в супе ничего необычного.

— Что же рассказал вам «исторический» друг? — спросила она, когда вновь обрела способность шевелить языком.

— Он знал моего отца… по крайней мере думаю, что знал. Хотите доесть суп?

— Нет, спасибо, — поспешила отказаться Дейзи. — Мне нужно позвонить Эгберту.

— Неужели нельзя отложить до утра?

— Пожалуй, можно. Просто мне нужно убедиться, от чего можно избавиться, а что оставить здесь.

— Избавиться? — с беспокойством спросил Келл.

— Я имею в виду пожертвовать или отдать во вторсырье. Конечно, я свяжусь с библиотекой, но, боюсь, им и так не хватает старых журналов.

Она подождала, пока он поставит посуду в раковину, и повела в библиотеку. Келл с опаской, словно боясь того, что он может там увидеть, взял один альбом.

— Пока вы будете заниматься фотографиями, — сказала Дейзи, — я закончу разбирать эти ящики.

Будучи душеприказчиком, Эгберт уже вывез документы, касающиеся собственности, но он не взял на себя труд просмотреть оставшиеся бумаги. Дейзи льстила себя мыслью, что он проявил доверие, поручив ей заняться тем, что явно входило в круг его обязанностей.

Она начала со среднего ящика. Несколько погнутых скрепок, старая реклама, перочинный ножик…

Перелистывая старый альбом, Келл время от времени делал замечания, несколько раз он даже громко рассмеялся.

— Подойдите-ка сюда на минутку, я хочу показать вам кое-что, — с улыбкой сказал он.

Дейзи не смогла отказаться.

— Что вас так насмешило?

Фотографии удерживались на листах маленькими черными уголками. Келл указал на фото с необрезанными краями. Молодой человек стоял на лестнице позади Рождественской елки, держа над головой венок, как ореол. Простыня, наброшенная на плечи, предназначалась для драпировки нижней части ствола.

Дейзи без труда узнала его, несмотря на то, что от душившего его смеха молодой человек закрыл глаза.

— Это Харви. Ангел на верхушке елки, — тихо сказала она. — Я ведь говорила вам, что у него было чувство юмора.

Ее взгляд скользнул на вторую фотографию на той же странице. Худой босоногий мальчишка в мешковатом комбинезоне везет маленького мальчика в тачке. Тот свесился через край, и оба смеются. Узнав седока по характерному искривлению спины, Дейзи едва не расплакалась.

Но Келл указывал на мальчика, который вез тачку.

— Спорим, что это мой отец? — тихо сказал он.

Между детьми не было ни малейшего сходства.

Дейзи непроизвольно сжала ему плечо и снова отошла к столу. Слишком сильное переживание может нанести вред здоровью женщины, напомнила она себе.

Во втором ящике лежала только почтовая бумага и бумага с инициалами Харви.